Придется…
Снайперы — особенные люди. Их профессия — наивысшая степень войны, они же — абсолютные воины. На войне большей часть ты убиваешь врага, не видя его. Ты нажимаешь на кнопку — и ракета или бомба отправляется в полет, чтобы убить того, кто в десятке километров от тебя. На поле боя — господствует артиллерия, основные потери в пехоте — именно от артиллерийского огня. Даже огневой бой — чаще всего происходит на дистанции, любой командир, допустивший сближение противника со своим подразделением — считается не совсем профессиональным. Ты видишь фигурки в прицеле своей винтовки и стреляешь в них. Некоторые падают. Или ты палишь из пулемета, над стволом поднимается горячий воздух, от грохота у тебя едет крыша, и ты вообще плохо понимаешь, что происходит. Но снайпер убивает не так. Оптический прицел позволяет прекрасно видеть того, в кого ты стреляешь. Ты опознаешь цель, принимаешь решение убить именно его, нажимаешь на спуск и видишь, как человек падает, сраженный твоей пулей. Это — квинтэссенция войны, хладнокровное убийство одного человека другим. Снайперов не любят не только в чужой армии, но и в своей — хотя опытный снайпер может обеспечить своему отделению безбедное существование даже на самом переднем крае. Снайперы всегда изгои — с ними не сыграют в бильярд, им не нальют кружечку пива в баре в знак признательности. Раньше — снайперы, взявшие на мушку офицера, нередко получали приказ отставить: считалось, что офицеры, чаще всего дворяне служат в армии не для того, чтобы их убивали простые солдаты. Сейчас все проще — умный ублюдок в очках с золотой оправой вызывает его и говорит — иди и убей вот его. И получишь сто тысяч долларов и внеочередное звание.
Сержант Грегори Бунт убил двадцать девять человек. Застрелил их по одному. Но он сделал это потому, что у этих ублюдков было оружие и они пытались убить его или его товарищей. Вчера — он убил еще семь человек, но если бы он этого не сделал — они бы убили его и еще несколько человек. У него был нож, был пистолет и были отработанные навыки убивать — но он просто не мог убить старика, который всего лишь слишком много услышал и мог разболтать это дальше…
— Усиджали, аскари. Мими си кумвамбия мту еоте кухусу веве на бундуки…[22]
Дверь контейнера, освобожденная от хватки замков — открылась…
Сержант решил поверить старику. Просто — поверить.
В контейнере — через проржавевшую крышу сочился свет. Было тесно, пахло машинным маслом и сталью. До самого верха — были наложены свертки…
Старик, покопавшись где-то в свертках — довольно причмокнул и вытащил из кучи один за другим два длинных, по метру свертка. Подмигнув, передал их сержанту. Потом — достал еще один сверток…
Устроившись поудобнее — сержант Бунт начал разворачивать предложенное.
В первом — оказалась снайперская винтовка с затвором Мосин-Наган, но какая-то странная. Явно не гражданское оружие, ложе сделано грубовато, но при этом из отличного, твердого как камень дерева. Странный приклад с высокой щекой и прицел — не из таких, какие ожидаешь увидеть на подобном оружии. Не русский четырекратный — а старый, но на вид неплохо сохранившийся Kahles! Один из самых дорогих европейских оптических прицелов, они поставлялись в армию Австрии, Германии и были сделаны по стандартам НАТО.