Он отвернулся.
— Не знаю. Может быть. Не знаю.
— Я никогда больше не поцелую вас,— сказала она.— Помните это. В конце концов, я — Трон. Мне доложат, когда вы примете решение. Пока же вы вольны делать все, что пожелаете.
— А если я скажу «нет»? — спросил он.— Предположим, я не стану помогать вам в создании оружия. Меня убьют?
— Тогда мы окажемся в отчаянном положении.— Ирелла перевела взгляд на перламутрово-розовый город внизу.— Но нет, вас не убьют. Просто я пойму, что Кассел так и не сумел пробудить вас от долгого сна. Я буду знать, что вы уже мертвы, Корт. Умерли давным-давно, в своем старом, забытом мире.
Выходя, Корт задел плечом мобиль, и тот рассыпался ослепительным водопадом сверкающих капель.
Шли дни, Корт старался приспособиться к новой жизни. Когда-то давно ему доводилось видеть фантастические фильмы. Если судить по этим картинам, что мог он встретить в будущем? Ну, скажем, гигантские машины и идеально гладкие ленты скользящих дорог, по которым с поручениями разъезжают сверкающие роботы. Однако на деле все оказалось иначе. Это была другая реальность, да, однако весьма далекая от совершенства.
Машины здесь имелись, но не такие уж большие, и порой они пахли горелым пластиком и смазкой, а то и вовсе ломались. Корт не был ни механиком, ни техником. Но, хотя он и не понимал, как все это работает, он осознавал, что технических приспособлений такой сложности в его мире не существовало. Тем не менее технические новшества оставили его равнодушным. В конце концов, это всего лишь машины.
Опекать его поручили великану Дену Барлену, и Корт постепенно проникся симпатией к этому бесцеремонному, нетерпимому военачальнику. Барлен имел одно ценнейшее свойство — не знающую сомнений преданность. Были у него, однако, и другие черты, казавшиеся Корту странными. К примеру, сентиментальность. С точки зрения Барлена, Лира была больше, чем страна; он воспринимал ее как живое существо. Когда он рассказывал старые народные предания, в глазах у него стояли слезы. В Лире действительно присутствовало некое особое очарование, сказочная атмосфера, и это временами сбивало Корта с толку. Хотя, конечно, не только это.
В основном страна была земледельческая, но кроме столицы, Валиры, в ней имелось больше десятка крупных городов. Существовали и заводы, что неизбежно заставило Корта задуматься над такой проблемой, как источники энергии. К его удивлению, атомной энергии тут не знали. Зато использовали в высшей степени эффективное жидкое и сжатое порошкообразное топливо. Однако особый интерес у Корта вызывали антигравитационные механизмы.
На авиамобилях устанавливались особые генераторы, а портативные антигравы, которыми пользовались в случае аварии, накапливали энергетический заряд, как аккумуляторы накапливают электричество. Лиранцы умели сжимать большие объемы энергии, помещая их в металлические контейнеры, причем мощность заряда ограничивалась лишь их размерами.
Как-то незаметно получилось, что Корт стал смотреть на Лиру глазами стратега.
Страна не имела никаких укреплений, и оборонять ее было бы нелегко. С учетом этого, возможно, лучшим способом защиты было бы нападение. Вражеский воздушный флот, даже вооруженный бомбами двадцатого века, очень быстро мог сровнять страну с землей. Фугасные бомбы разрушат заводы и дома. Зажигательные бомбы станут бичом для сельскохозяйственных построек и полей. Такие воздушные налеты даже не потребуют риска — сбросил бомбы и улетай, не боясь, что тебя обстреляют.
Оружия и впрямь не было — никакого. Не раз и не два Корт замечал идеальные места для размещения противовоздушной артиллерии, прекрасно замаскированных аэродромов, ракетных установок. Однако огромные заводы производили исключительно мирные изделия, тут ковали орала, но не мечи. При других обстоятельствах все это очень походило бы на утопию. И все же для утопии здесь было слишком неспокойно. По всей Лире ходили слухи об угрозе и опасности, о декканских шпионах, выискивающих слабые места для удара, о неумолимо приближающихся врагах.
Конечно, оружие существовало, но только примитивное — мечи, жезлы и кинжалы с рукояткой в виде змеи; последние использовались шпионами Хардони и служили одновременно знаком воинского отличия. Во времена Корта этот символ — змеи Эскулапа, обвившиеся вокруг жезла,— свидетельствовал о принадлежности к медицине, а теперь он относился исключительно к, так сказать, «хирургическому вмешательству» в жизнь общества. Корт обнаружил, что люди Хардони хорошо обучены. Они опутали всю Лиру шпионской сетью и были фанатично, самозабвенно преданы Трону. Однако, похоже, самого Хардони они недолюбливали.