В 1044 году Бенедикт IX был изгнан из города, травимый собаками. В ходе боёв, происходивших на улицах города в течение четырёх месяцев, в январе 1045 года, папой римским стал представитель рода Кресченци Сильвестр III.
Но уже весной этого года, роду графов Тускулумских вновь удалось возвести на престол Бенедикта IX. Второй понтификат его длился недолго. Уличаемый в пьяных дебошах, оргиях и распутстве, Бенедикт IX, через месяц, продал права на Святой престол своему крёстному отцу Иоанну Грациану, который стал папой Григорием VI.
В эту чехарду быстро меняющихся пап, решил вмешаться император Запада Генрих III, который как раз прибыл в Италию, и он назначил папой римским своего ставленника Климента II. В день своего возведения на престол Святого Петра, 25 декабря 1046 года, Климент II, короновал и Генриха III, как императора Священной Римской империи.
Теперь в Риме оказалось три папы. Климент II восседал в соборе Святого Петра, Сильвестр III и род Кресченци оборонялись в Латеранском дворце, а Бенедикт IX и представители графов Тускулумских забаррикадировались в церкви Святой Марии Маджиоре.
Более-менее закончив свои дела в Северной Италии и Риме, Генрих III обратил свой взор на Италию Южную, где его беспокоило и тревожило возросшее могущество Гвемара Салернского.
Братья Отвили сидели вокруг костра, разложенного прямо в палатке из козьих шкур. Уже несколько месяцев, их войска, вели наступление на Беневенто, союзное Аргиру и Византии. Недавно, неприступная крепость Троя, где всё ещё обитала мощная группировка норманнов, сдалась им. Теперь на очереди был замок Бовино. Войска Гвемара Салернского поддерживали их, а где-то в окрестностях шныряло войско Волка из Абруццо и Райнульфа II. Аргир, на юге, возглавивший византийскую армию, пока не переходил к активным действиям, выжидая.
– Нам надо примириться с Райнульфом. Оставить лангобардов, самих грызться между собой. Пускай Волк из Абруццо треплет ляжки Гвемара, а Гвемар вцепится Пандульфу в глотку. А мы понаблюдаем со стороны.
– Райнульф никогда не примирится с Гвемаром, пока тот не признает его графом Аверсы.
Сидевший до этого молча Дрого, поморщился:
– Император здесь. Уж он то, всех примирит.
– Пандульф, волк хитрый и опытный. Он не поедет.
– Поедет, ему не с руки сориться с императором.
– Нам тоже надо быть осторожными.
– Всем, от имени императора, обещана безопасность.
– Да срал Пандульф на обещания императора!
– Я возьму достаточно рыцарей. Не мало, чтобы если чего отбить неожиданное нападение, и не много, чтобы не прослыть трусом. А ты, Хэмфри, останешься здесь. Если что-то пойдёт не так, то постарайся вытащить мою задницу.
Хэмфри, занимающийся, с последнего времени, всеми тайными делами семейства Отвиль, сказал:
– Я слышал, что Гвемар уже отправил своих послов к императору. С ценными дарами. И я уверен, что и Пандульф тоже.
– Нам надо тоже отправить дары императору! – горячо вставил Готфрид.
– Нам надо удержать за собой Апулию и графский титул! Вот что нам надо.
Да, ещё одно, ты Готфри, отправишься в Нормандию.
– Куда?
– Домой. В Нормандию.
– Ещё чего!
– Серло прислал гонца, у него там какая-то тяжба с графом де Понтье, а Роберт и Можер здесь, Гильом, Альваред, Гумберт, кто знает где. Сейчас в Нормандии восстание баронов против герцога Вильгельма Бастарда. Граф Ангерран Понтье, положил глаз на наши земли, угнал скот, спалил несколько селений и угнал сервов. Так что, Готфри, ты отправишься в Нормандию немедленно. Посмотришь как там и что, поможешь Серло, и отвезёшь подарки.
Отвили в Южной Италии, никогда не забывали о своей родне на севере, и регулярно посылали туда часть захваченной добычи. В результате их брат Серло, пятый сын Танкреда Отвиля, заправляющий всеми делами в родном поместье, прикупил земли и крестьян, и начал расширять замок.
Генрих III, получив дары от всех владетелей региона, приняв их заверения в преданности и верности, собрал их на общий совет в Риме, в январе 1047 года.
Старый, шестидесятиоднолетний Пандульф, злобно скалился, видя своего заклятого врага Гвемара Салернского. Вдвое младший Гвемар отвечал ему не менее враждебным взглядом. От Райнульфа исходило превосходство и призрение, а вот Дрого Отвиль, смерив свою гордыню, был спокоен, явно не выказывая предпочтения ни одной из сторон.
Уже пятый день происходил этот совет, и император внимательно выслушивал все стороны. После первого дня совещания, он задумал посадить всех за общий пиршественный стол, но эти люди, были непримиримыми врагами, и благая затея Генриха, едва не закончилась кровопролитием. Теперь, после долгих часов прений, обвинений, упрёков и угроз, противоборствующие владыки земель Южной Италии, расходились каждый по своим покоям.