Тогда за неповиновение королю на него наложат крупный штраф, и ему придется занять деньги у менял. Другим вероятным исходом было заключение в темницу, хотя, насколько было известно Рейфу, Иоанн предпочитал содержанию под стражей денежную пеню. Какими окажутся последствия столь важного шага в его жизни, де Монфор не знал, однако одно он решил для себя твердо: Адель Сен-Клер не будет принесена в жертву, чтобы покрыть долги короля.
Глава 5
Очнувшись от неглубокого сна, Адель рывком приподнялась на постели. Кто-то стучал в ее дверь. Девушка прислушалась к приглушенному шуму, проникавшему в ее комнату из нижних помещений трактира. Мокрый снег ударял в деревянные ставни, а с улицы доносилось неразборчивое пение подвыпивших гуляк. По-видимому, именно их голоса, а вовсе не стук, разбудили ее. Сколько прошло времени, Адель не знала, но, судя по всему, было еще не слишком поздно. В противном случае постояльцы трактира не находились бы до сих пор внизу, горланя песни, подумала она…
И тут стук раздался снова; на сей раз он прозвучал еще громче, еще настойчивее. Адель встала с постели, поежившись, когда ее босые ноги коснулись холодных циновок. На цыпочках подойдя к двери, она приложила ухо к гладким доскам.
– Адель! Откройте!
Девушка застыла на месте. На какой-то миг ее охватил приступ страха. Рейф! Он-таки явился к ней в спальню!
Дрожащими руками она отодвинула засов.
– Зачем вы заперлись? – Он быстро проскользнул в комнату.
– Я думала, в переполненной людьми харчевне так будет безопаснее. – Адель потянулась к плащу. У нее под рукой не оказалось другой одежды, чтобы набросить поверх ночной сорочки, и она стояла, все еще дрожа, завернутая в свой отороченный мехом плащ.
– Наверное, вы правы, и… прошу прощения за то, что ворчал на вас, – произнес он извиняющимся тоном, направляясь к камину и протягивая к пламени замерзшие руки.
– Где вы были?
– Устроил проверку перед сном. Кстати, я зашел проведать Вэла; он чувствует себя намного лучше, а вашего мерина уже обиходили и накормили овсом. – Рейф остановился, не решаясь сообщить ей то известие, ради которого он, собственно, и пришел сюда. Как только это произойдет, он уже не сможет взять свои слова обратно.
– Я обдумал все то, о чем мы говорили раньше, и пришел к определенному выводу, – начал де Монфор, осторожно поднимаясь с места. Потолок в комнате был настолько низким, что ему казалось: если он резко выпрямится, то ударится головой о стропила.
– Каков же этот вывод?
– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы расстроить вашу помолвку с д’Авраншем. И еще. Даю вам слово, что не оставлю вас одну в Саммерхее.
– Тогда зачем нам вообще ехать туда?
– Я собираюсь заключить с д’Авраншем сделку. Он никогда вас не видел, так же как и король, поэтому ничто не мешает мне подменить вас какой-нибудь простолюдинкой или скрыть ваше лицо под вуалью. Я пока не знаю в точности, что именно предприму, – мне надо обдумать детали, однако хочу, чтобы вы знали: мое решение окончательно и бесповоротно.
Адель изумленно взглянула на него.
– Вы надеетесь, перехитрить д’Авранша?
– Нет, леди. Я намерен торговаться.
– Торговаться? Но как?
– Объявив вас своей невестой, – ответил он на одном дыхании. – То есть, конечно, если вы не против?
– О, Рейф, надо ли спрашивать!
Он улыбнулся и протянул к ней руки.
– Иди сюда. Мы и так слишком много времени потратили напрасно.
Адель едва могла дышать. Она робко взяла его руки, все еще холодные после долгого пребывания на улице, и поднесла их к своим губам.
– Знаешь, о чем я сейчас думала? – призналась она с застенчивым смешком.
– Нет. Скажи, если можешь.
– Мне отчего-то представлялось, что ты спишь с той белобрысой особой.
Рейф негромко рассмеялся:
– Надеюсь, теперь ты догадалась, что это неправда?
– Да. Если бы это было правдой, тебя бы здесь не было и ты не думал бы сейчас о том, как избавить меня от брака с Хью д’Авраншем… Или… Да ты, должно быть, шутишь надо мной! – Она с досадой замолчала, заметив, что он ухмыляется во весь рот. – Как ты смеешь, Рейф де Монфор, смеяться над моими переживаниями!
– Моя прелесть, ты изводила себя без нужды, – прошептал он, прижимая ее к себе. – Мне не нужна никакая другая женщина, кроме тебя. Завтра мы обдумаем наши планы, а пока я только хотел предупредить о своем решении, – он, наклонившись, поцеловал ее в лоб. – И еще пожелать тебе спокойной ночи.
– По-моему, ты просто лжец. – Адель, запрокинув голову, попыталась рассмотреть его лицо при свете камина. – Изображаешь простодушие, а между тем устроил так, чтобы мои камеристки спали в соседней комнате, и не поправил хозяина, когда тот принял меня за твою жену!
– Виноват, не скрою. Должен признаться, в глубине души я питал безрассудную надежду на то, что ты…
– Что я пущу тебя в свою спальню? – подсказала Адель, руки которой под складками плотного плаща дрожали от волнения.
– Нашу спальню, не забывай, – поправил он ее. – Как ты верно заметила, хозяин трактира считает нас мужем и женой. – С этими словами Рейф принялся поглаживать ей спину, касаясь пальцами ее тяжелой золотисто-каштановой косы. – Я еще никогда не видел тебя такой. – Он перекинул косу через плечо Адель и развязал скреплявшую ее ленту, так что светлые шелковистые волосы облаком легли ей на плечи.
– А разве ты не знаешь, что это зрелище, которое женщина обычно приберегает для мужа или возлюбленного?
– Но я могу стать для тебя и тем, и другим…
– О да… для меня это было бы счастьем.
Адель с трудом верилось, что все это происходит наяву. Ей казалось, будто время остановилось и она сама находится не в спальне трактира на площади небольшого городка посреди безымянной долины, а парит высоко над облаками, уносясь вместе с ветром в небесную синь. Она невольно спрашивала себя, хватит ли у нее сил стоять здесь, трепеща от возбуждения, и смогут ли ослабевшие ноги удержать ее от падения на циновки.
Де Монфор расстегнул пряжку ее плаща, и тяжелое одеяние рухнуло на пол, оставив хозяйку комнаты в одной тонкой льняной сорочке. Едва переводя дух, Адель спрашивала себя не без тревоги, выглядит ли она привлекательной в его глазах и насколько лестным окажется для нее сравнение с другими женщинами, которых он знал. Однако, как только Рейф привлек ее к себе, она перестала беспокоиться о таких мелочах и всецело отдалась своим ощущениям.
Сейчас, в его объятиях, одетая в ночную сорочку, сквозь которую без труда можно было рассмотреть изящные линии ее тела, она выглядела такой маленькой и беззащитной! Барон затаил дыхание. Ощущение от мягкой нежной плоти, проступавшей под тонкой тканью сорочки, заставляло кровь струиться быстрее в его жилах. Пытаясь побороть страсть, овладевшую всем его существом и распалившую огонь в его чреслах, де Монфор старался прислушаться к настойчивому голосу рассудка, который требовал от него вести себя осторожнее – ведь она была еще совсем юной и неопытной.
– Адель… сокровище мое, я так люблю тебя!
Эта мысль терзала его всю последнюю неделю, и теперь ему с трудом верилось, что он наконец-то произнес заветные слова, движимый зовом своего отчаянно бившегося сердца.
Его страстное признание снова заставило ее затрепетать.
– О, Рейф, я тоже люблю тебя. Так было всегда, даже когда мне казалось, что я тебя ненавижу.
Рейф улыбнулся счастливой улыбкой в ответ на ее произнесенные шепотом слова.
– Быть соперниками порой не так уж плохо, – признался он, глядя в ее прелестное лицо. – Но могу тебя заверить, что быть любовниками намного приятнее.
Адель, прижавшись к нему, подставила губы для поцелуя. Дрожа от восторга, она ощущала нараставшее томление внизу живота, словно в глубине ее существа кто-то разжег огонь. Крепче ухватившись за Рейфа, интуитивно понимая, что его тело сулит ей избавление от этого недуга, Адель замерла в ожидании. Его сила и жар были таковы, что ей казалось, она вот-вот сгорит в этом горниле без остатка.
– Пойдем, моя прелесть: хозяин приготовил для нас такую большую и удобную постель, что было бы жаль его разочаровывать.