— С неким очень редким и очень ценным товаром, — придавая голосу медлительную значимость намекнул Утер, чуть наклоняясь к лорду. И, не став затягивать паузу (очевидно тянуть с чем-либо, или хоть как-то выжидать было не в его духе), отчаянно быстро продолжил: — Краем уха слышал, что вы интересовались пороховым оружием.
«Скверно, — подумал Сотар. — Уже каждый проходимец знает».
— А я-то все гадал кто это там возится под столом, во время нашего разговора с почтенным купцом, — простодушно ответил он, решая, что сделать с болтуном. Охранники заулыбались.
— Я могу вам помочь с его приобретением, — заявил рыжий Утер, с видом человека выкладывающего козырь на картежный стол. — Две партии из трехсот «драконов» и пяти сотен пищалей, самого нового образца.
Он неверно оценил выражение лица Сотара и затараторил, враз набивая себе цену:
— Как вы понимаете товар очень непростой и его доставка потребует значительных затрат, но я со своей стороны ручаюсь, что за справедливое вознаграждения все условия нашего контракта будут соблюдены до последнего звука, — складно вещал пройдоха. Так, словно его слово в самом деле чего-то стоило.
Сотар вздохнул и не желая тратить на жулика времени распорядился Вагену:
— Выведите почтенного Утера и сопровождающих его лиц за территорию лагеря. И дайте им плетей в дорогу, что ли.
— Всего двести тысяч золотых орлов! — услыхав распоряжение поторопился закончить свою рекламу рыжий. «Сопровождающие его лица» ощутимо забеспокоились, оглядывая как по команде выросших вокруг них дюжих Вольных.
От такой неординарной наглости Барлейт даже застыл на мгновение.
— Ваген, я передумал. Нашему доброму торговцу не нужно плетей. Выжгите у него на лбу букву «Л». И отрубите безымянные пальцы.
Так в Бестигвальде частенько наказывали обманщиков и мошенников. Сотар же хотел на примере этого человека огородить свое войско от нашествия всевозможных плутов, которые неизбежно появлялись там, где были деньги.
— Подождите-подождите! — закричал обступаемый Вольными Утер. Его помощники, перепугано скалили зубы, но в целом вели себя мудро. Не пытались хвататься за топоры. — Я не вру! Не вру!!! Дослушайте!
Наверное если бы он молил и упрашивал, Барлейт бы и ухом не повел. Особенно после визита в Сытый Бор. Но в голосе Утера слышалось исключительно возмущение. Так мог возмущаться честный человек, без вины задержанный стражей. Или же подлец, которому просто было что сказать. Это заинтересовало лорда и тот позволил себе потратить на нахала еще несколько мгновений.
— Пустите! — обрывая с одежды чужие руки требовал Утер. Он очень хотел казаться важным, но маленькая демонстрация сбила с него спесь. И берет. — Пустите меня! Лорд Сотар! Я знаю, что мои слова могут показаться каким-то неблагоприятным авантюрным прожектом, однако это не так. И у меня есть доказательства. Как и положено деловому человеку я бы никогда не прибыл к вам с пустыми руками и нелепыми предложениями, не подкрепленными ничем кроме моих заверений. Дар!
Рыжий быстро хлопнул в ладоши и его помощники, опасливо кося на Вольных подтащили, поставив у ног Сотара два крупных, плотных короба, на которые лорд вначале не обратил никакого внимания. Щелкнули крохотные замки. «А ведь как просто — стрела спрятанного внутри самострела, или что-то поновее».
Под крышками оказались длинные ружейные тела с гладкими деревянными прикладами и изящными, больше подходящими для дамских украшений серебряными гравировками. Барлейт протянул руку и достал одну из пищалей, приятно удивленный её весом. Перед глазами блеснуло любовно оставленное мастером клеймо.
— Две партии. С боеприпасом, — водружая на голову смятый берет повторил Утер. — Двести тысяч.
У лорда Сотара улучшилось настроение.
— Ну с ценой ты загнул. А предложение мне нравится. Пойдем-ка в шатер переговорим более обстоятельно.
Как вовремя подвернулся этот скользкий типчик. Слишком вовремя. Ловушка? Чей-то коварный замысел? Вполне возможно — не стоит обманываться, считая себя умнее всех. Но как же хотелось поверить в улыбку удачи. Потому что…
«Если это правда… если это правда, то дорога на Южную Корону, очень скоро будет открыта».
В следующие дни лагерь Вольных жил сплош подготовками и разъездами. Собрав три тысячи добровольцев и прихватив недовольного Дикрада, первым уехал Кривонос, направившись на север, где оставалось еще немало симпатизирующих Вольным поселков, чьи владельцы испуганно разбежались. Почти полторы сотни разведчиков, возглавленные Волчьим Братом покинули долину с южной стороны, выбирая от Вельбрега юго-западное направление. Их задачей стала слежка за прилегающими к Южной Короне территориями.