Только утром они окончательно убедились: им, двенадцати горцам, удалось обратить в бегство полторы тысячи солдат.
– Определенно перестрелка... – пробормотал Демиен, прислушиваясь к беспорядочным хлопкам мушкетных выстрелов. – Но по звукам невозможно определить, откуда явились противники и сколько их.
– Мы все равно ничего не сможем поделать, – громко заявил капрал Питере, напоминая Демиену о женщинах. – Предлагаю спрятаться в пещере, где тепло и сухо, и, пожалуй, ради спокойствия выпить чаю.
– Чаю? – изумленно переспросила Кэтрин. – В пещере?
Питерс вспыхнул и извлек из кармана маленький сверток.
– Я вспомнил, что вы мечтаете о чашке крепкого английского чая, и выменял его у одного солдата.
На расстоянии полудюжины шагов от него Лахлан Макинтош потянул Демиена за сюртук.
– Сэр, сэр, это он!
– Кто? О чем ты говоришь?
– Сэр, это он. Это его я видел в конюшне, с полковником. Я узнал его сразу, как только он заговорил... а еще я видел, как полковник передал ему в конюшне пакетик. Клянусь, это он! Тот, кто предал принца и леди Энн!
Демиену понадобилась целая секунда, чтобы осмыслить эти слова. К тому времени как он все понял, капрал Питерс почувствовал угрозу в торопливом шепоте и выхватил пистолеты. Грациозным движением он обхватил Кэтрин за талию, притянул ее к себе и приставил пистолет к ее подбородку.
Возмущенный возглас Кэтрин оборвался, едва она ощутила прикосновение холодного металла к коже.
– На твоем месте я бы этого не делал, Эшбрук, – заметил Питерс, видя, что Демиен пытается выхватить оружие. – Или мозги твоей драгоценной сестры забрызгают всю пещеру.
– Капрал! – ахнула Дейрдре. – Что вы делаете?
– Выполняю свой долг, мадам, – ответил он ровным голосом, не выказывая ни толики прежнего смущения и вмиг перестав заикаться. – Харди, брось все, что у тебя под шотландкой, и подойди к остальным.
Роберт Харди выпростал руку из-под отреза шотландки, в который кутался; его пистолет тускло блеснул в лунном свете. Он осторожно положил оружие к ногам и отошел туда, где стояли Демиен и юноша.
– Сэр, я прошу вас отпустить миссис Камерон, – заговорил принц. – Насколько я полагаю, вам нужен я, и я охотно пойду с вами куда угодно, но только если вы сейчас же отпустите даму.
– Как трогательно! – усмехнулся Питерс, целясь из второго пистолета в принца. – Ваше высочество, будьте любезны подойти к краю пропасти. Встаньте на самый край карниза, протяните руки перед собой. И немедленно, иначе дама умрет.
Дождавшись, когда принц подчинится, Питерс сам попятился к обрыву, увлекая за собой Кэтрин. Он остановился так, чтобы при малейшей опасности иметь возможность столкнуть принца со скалы и вместе с тем продолжать держать под прицелом остальных. Некоторое время Питере переводил взгляд с одного лица на другое и наконец остановил его на Дейрдре.
– Миссис Маккейл! Соберите все оружие, только двигайтесь как можно осторожнее и медленнее. Отберите у всех пистолеты, мушкеты, ножи – все оружие. И сбросьте его в пропасть.
Дейрдре выполнила приказ, дважды подходя к обрыву и избавляясь от собранного оружия.
– Чрезвычайно вам признателен, миссис Маккейл, – произнес Питерс, когда все было кончено. – А теперь найдите моего коня и веревку, привязанную к седлу.
– Зачем? – ошеломленно спросила Дейрдре, совсем растерявшись от такого поворота событий. – Зачем это вам?
– Зачем? Догадайтесь сами, миссис Маккейл. Мой король и страна превыше всего, но неужели солдат обязан за какие-то десять шиллингов в месяц рисковать жизнью и конечностями?
– Полагаю, вы предпочитаете ставки повыше, – усмехнулся Демиен.
– Тридцать тысяч фунтов – немалая сумма, – невозмутимо подтвердил Питерс. – А пятидесяти тысяч мне хватит на всю жизнь.
Кэтрин задрожала, испустив сдавленный крик.
– Алекс! Господи, мы привели вас прямиком к нему!
– О такой удаче я даже не мечтал, – признался Питерс и ухмыльнулся. – Но расчет оказался точным. Мне приказали просто присоединиться к армии якобитов в Дерби, но ее поспешное исчезновение застало всех врасплох. Я собирался догнать мятежников, когда случайно встретился с лейтенантом Гудвином, догадался, куда он направляется и что он задумал, и последовал за ним в Роузвуд-Холл. Вообразите мое изумление, когда я обнаружил, что невинный ягненок, которому я помог сбежать из волчьего логова, – не кто иной, как жена Александера Камерона! Самого Черного Камерона! Разве можно придумать более надежный способ войти в доверие к вождю мятежников и выполнить поручение майора Гарнера?
– Гамильтона Гарнера? – ахнула Кэтрин.
– Я знал, что это имя вам знакомо. Но сам я узнал о том, что вы знакомы с майором, только сегодня утром. Как правило, я передавал связным только цифры и факты: численность, дислокации, перемещения и так далее. Я понятия не имел, что майора интересуют и местные сплетни и что ему не терпится вновь встретиться с вами и с вашим прославленным мужем. Как вы понимаете, в моем поступке нет никаких личных мотивов. Но за последние несколько недель меня не раз подмывало сбросить маску наивного капрала-заики и вкусить лакомства, которое пришлось по душе самому Черному Камерону. – Он сделал паузу и провел дулом пистолета по нежной коже Кэтрин, усмехаясь этой страшной ласке. Еще совсем недавно он держался неуверенно, выглядел неопытным, но теперь его тело вдруг стало стальным, мышцы рук напряглись, пальцы, сжимающие оружие, ничуть не дрожали, несмотря на неудобную позу. – Кто знает? – продолжал он. – Может быть, после того, как мы избавимся от обузы и передадим принца тюремщикам, вы сможете уговорить меня не отдавать вас майору. Видимо, вы нечто особенное, если вам удалось поставить на колени самого лохаберского льва.
Он коснулся губами виска Кэтрин, и по ее телу прошел трепет отвращения, а к горлу подкатила тошнота.
Роберт Харди и Демиен сорвались с места одновременно, но глаза Питерсу заслоняли развевающиеся волосы Кэтрин, поэтому он успел заметить только прыжок Харди. Не задумываясь, он отвел пистолет от подбородка Кэтрин и нажал на курок. Стальной боек ударил по кремню, взметнулось облачко дыма, от искры воспламенился порох. Свинцовая пуля впилась в лоб Харди, пробила кость и прошла навылет. Пронзительный вопль Дейрдре отвлек Питерса благодаря этому у Демиена появилась лишняя доля секунды. Он ударил Питерса в бок, тот рухнул, подминая под себя Кэтрин – так, что второй пистолет оказался зажатым между телом Кэтрин и боком Питерса. Она вырвалась как раз в ту секунду, когда грянул второй выстрел. Вспышка на миг ослепила Демиена, но он чудом остался жив: пуля пролетела на волосок от его виска.
Противники сплелись в схватке, бранясь и размахивая руками и ногами. Они подкатились почти к самому краю утеса, затем откатились обратно, напрягая все мышцы и извиваясь, стараясь нанести такой удар, который обеспечил бы им долговременное преимущество. Питерс по-прежнему сжимал в руке один из пистолетов и колотил им Демиена по голове и плечам.
Демиен с трудом сдерживал крик. Впервые в жизни он проклял богатство и роскошь, по вине которых он оказался слишком слабым, чтобы дать решительный отпор гибкому и сильному капралу. Этот человек учился сражаться и убивать голыми руками, а Демиен быстро выбивался из сил. На какой-то миг у него перехватило дыхание: он почувствовал, что его голова висит над пропастью. Демиен не свалился с обрыва только потому, что Питерс придавил всем телом его ноги. У Демиена закружилась голова, кровь прилила к ней, в бледном свете луны блеснуло лезвие вскинутого ножа. Громко выкрикнув имя жены, Демиен сжался, втянул живот, готовясь к резкой боли.
Но боль причинил ему не нож, а большой камень, ударивший Питерса в затылок и скатившийся с его плеча. Демиен увидел, как нож вывалился из пальцев капрала, как его тело дрогнуло, рот широко раскрылся в безмолвном крике. Лахлан Макинтош причинил ему Мучительную боль, ударив ногой в пах. Ослепнув от двойного удара, скорчившись в три погибели, Питерс подкатился к краю каменного карниза, не успел удержаться ни за куст, ни за камень и рухнул в пропасть. Тьма поглотила его, вопль резко оборвался, закончившись далеким хрустом веток.