— Я запомню твои слова, — сказал Горм, кланяясь и улыбаясь. — Если я не ошибаюсь, то мы увидим тот огонь, о котором ты упомянул. И я надеюсь, что жар этого огня тебя побеспокоит. Меч Эльбегаста будет рад вернуться туда, где он родился.
— Значит, ты собираешься расплавить его в огне Муспелла? ? спросил Килгор, хватаясь за холодную безмолвную рукоятку.
Горм потер руки, словно извиняясь.
— Разве другой огонь может уничтожить его? Ну, хватит говорить о неприятных вещах. Идем, вам нужно немного освежиться перед тем, как начнутся празднества. Сегодня вы почетные гости в Свартгейме. Не каждый день мы имеем удовольствие принимать у себя самого знаменитого огненного колдуна, владельца меча Эльбегаста и самую благородную женщину Гардара. — Он кланялся каждому, о ком говорил.
— Пока еще не самая благородная, — резко сказала Асни. — Я буду королевой только после того, как меня коронуют. Но тогда вы все будете пищей для ворон.
— Кто знает? Может быть, — задумчиво сказал Горм. — Никто не знает, что судьба уготовила ему. Это очень интересная тема для разговора. Мы обсудим ее за обедом.
Помещение, куда их привели, оказалось личными покоями Горма. Два охранника взяли меч у Килгора и положили его на стол рядом с молотом Асни и разодранной сумой Скандерберга. Килгор посмотрел на стол, оценивая, сможет ли он быстро прыгнуть к нему и схватить меч, но затем вспомнил, что меч утратил свое могущество после магии темных альфаров. Волшебная палочка тоже легла на стол рядом с оружием, когда развязали узлы Скандерберга.
Килгора не поразила мрачная роскошь обстановки в покоях короля. Горм и Скандерберг присели у огня, беседуя, как старые добрые друзья. Килгор был слишком возбужден, чтобы присоединиться к их беседе. Он не мог думать ни о чем, кроме предательства Графгримра.
— Как он мог сделать такое? — спросил он у Асни, присевшей рядом с ним.
— У меня все время были подозрения, — сказала девушка. — И я ничего не сделала, это только моя ошибка. Я сразу поняла, что здесь что-то не то, когда заметила, что он слишком хорошо знает Вольфинген. Теперь мы знаем, почему.
Если бы я не сунулся в этот подземный ход, сказал Килгор, — то нас бы здесь не было сейчас. Мы бы сейчас шли дальше, как и намечали, — продолжал он несчастным голосом. — Я думаю, что после того, как они схватили меня, они напали на вас.
— Да. Они приветствовали Графгримра, как товарища и не связали его. — Асни вздохнула и в гневе стиснула руки. — О, если бы у меня появилась возможность, в Свартгейме было бы на одного предателя меньше.
Горм, услышав ее слова, сказал:
— Ты говоришь, предатель? Разве это не слишком грубое слово для того, кто выполнил свой долг, как он видит его? Графгримр очень ценная фигура в этой игре. В наши дни трудно найти за приемлемую цену хорошего шпиона. Но он мне добыл нечто такое, что не может сравниться по ценности с тем, что я плачу ему.
Скандерберг попыхивал трубкой, пуская вверх кольца дыма и наблюдая, как они распутываются в воздухе.
— Я думаю, ты в чем-то ошибаешься, Горм. Почему ты думаешь, что это единственная палочка в Скарпсее? Ведь светлые альфары твои родичи, хотя ты никогда и не хотел признавать этого. Ты не считаешь, что лучше всего было бы бросить палочку в огненную преисподнюю прежде, чем она причинит вред Свартгейму?
Горм отвернулся с гримасой. Он долго рассматривал ласточку.
— Я принял все меры предосторожности. Не думаешь же ты, что я не обдумал все заранее?
— Нет, конечно. Я уверен, что ты понимаешь, что о ней нельзя распространяться, иначе твои добровольные помощники решат работать для себя и будут брать всю добычу себе.
Горм, казалось, раздулся от негодования.
— Этого не будет никогда. Только Графгримр, Эльбегаст и я знаем тайну палочки. И я имею некоторые намерения относительно Эльбегаста и Графгримра. Можешь быть уверен в этом. — Он со злости швырнул на пол чашку, которая разлетелась на мелкие осколки.
— Твое могущество уже покидает тебя? — поддразнил его Скандерберг. — Ведь это волшебная палочка, да? Она на тебя очень быстро подействовала, и каждый знает, что обрести могущество снова невозможно. Не слишком ли большая цена за сотрудничество с Суртом? Сурт не будет ценить тех, кто не имеет волшебного могущества.
Горм попытался улыбнуться, но улыбка перешла в отвратительную гримасу.
— Тогда я избавлюсь от палочки. Сразу же после того, как уничтожу вас троих и этот отвратительный меч.
Килгор подумал про себя: «Интересно, на чьей стороне Графгримр?
Кажется, он плетет заговор и против Горма, и против Эльбегаста».
Горм вскочил на ноги и пошел к двери:
— Я должен кое за чем присмотреть. — Он закрыл дверь и вызвал охранника.
— Его что-то очень беспокоит, — сказал Скандерберг. — Интересно, куда он пошел? Встретиться с кем-то или убить кого-то?
Они больше не говорили, пока не начался праздник.
Он состоялся в огромной пещере, где были установлены столы для пирующих и возвышения для почетных гостей и музыкантов. В фосфоресцирующих трещинах стен горели факелы, распространяя призрачный свет. Пленники сидели в тяжелых резных креслах, поставленных на возвышении. Горм сидел между Скандербергом и Килгором, излучая радость и добродушие. Ради такого случая он одолжил своим гостям-пленникам роскошные черные плащи, вышитые красными и золотыми узорами в соответствии с традициями темных альфаров.
Сначала они посмотрели роскошный парад темных альфаров, которыми командовали капитаны. Альфары с большим почтением и уважением смотрели на оружие пленников, выставленное для всеобщего обозрения.
После многочасового пира, в котором ни Килгор, ни Асни не принимали никакого участия, начались речи, сопровождаемые аплодисментами и криками восторга. Но Килгор не мог слушать. Он, как завороженный, смотрел на свой меч. Он даже подскочил от неожиданности, когда Горм прошептал ему на ухо:
— Жаль, что он будет уничтожен, верно? Его сделали с такими трудностями, и он никогда не будет использован по назначению. Если бы я мог знать все о нем!
Килгор отшатнулся от него:
— Ты даже и не думай, что я тебе расшифрую надпись на нем. Не теряй понапрасну времени на уговоры.
Горм с сожалением покачал головой:
— Жаль, это большая потеря. Ведь ты все равно обречен, так почему бы тебе не оставить миру меч. Тогда жизнь будет более интригующей для тех, кто остался жить. Может быть, Сурту полезно будет знать, что против него есть оружие, когда он обретет власть над миром и наступит Фимбул Винтер. Может, он захочет пойти дальше, и должно остаться что-то, что будет ограничивать его. Хотя он и единственный, кто способен установить Фимбул Винтер, но, возможно, в дальнейшем он будет плохим правителем и от него надо будет избавиться.
— Это уже ваши заботы, — сказал Килгор.
Горм больше ничего не сказал Килгору. Он сидел в глубокой задумчивости, пока не наступила его очередь говорить. Он произнес длинную нудную речь, которая не вызвала большого энтузиазма ни у кого, а, напротив, многих усыпила. Килгор никогда не видел безобразнее существ в таком количестве одновременно. Бесформенные головы, черные, желтые, бесцветные лица. Они вовсе не были похожи на альфаров Эльдарна. Они скорее напоминали троллей Тронда, особенно своей алчностью к золоту и богатствам.
Килгор с брезгливостью отвел от них глаза. Факелы бросали слабый свет на столы из расщелин в стене. Килгор взглянул вверх, на исчезающий во мраке потолок пещеры, и вдруг ему показалось, что он увидел что-то другое, отличающееся от всего остального серого полумрака. Отыскав глазами то, что привлекло его внимание, он увидел, что на фоне мрака выделяется светлое пятно — свет, проникающий снаружи. Отверстие, до которого он мог бы допрыгнуть. Скоро рассвет, а с ним путешествие вниз, в огненную преисподнюю.
Он подтолкнул Асни и поделился своими наблюдениями с ней. Ее глаза расширились и потемнели от возбуждения. Однако их окружали тысячи альфаров, бегство было невозможным.