— Взгляни последний раз на море, — повелел колдун. — Вы не увидите его до тех пор, пока не будет убит Сурт и освобожден Гардар.
7
Когда путники поднялись достаточно высоко в горы, им пришлось достать теплые плаши из сумки Скаидсрбега,
— Я знал, что они понадобятся нам в Трайденте — сказал Скандербег, — но не ожидал, что нам придется надеть их так скоро. Здесь так же плохо, как и на вершинах Трайдента.
Килгор с трепетом посмотрел на покрытые льдом горы, которые ждали их впереди. На землю спускались черно-голубые тени вечера.
— Пора устроиться на ночлег, — нахмурилась Асни. — Мне становится плохо при мысли, какой может оказаться здесь ночь. В этих долинах полно троллей и волков. В мое время говорили, что это варгульфы.
— Давайте сделаем лагерь, — предложил Килгор. — Кажется, я слышу вой. И все равно, будет ли здесь вода, лишь бы место оказалось хорошо защищенным.
В этих горах было полно пещер и расщелин. После долгих поисков и обсуждений путники выбрали ту, где из стены сочилась вода. Скандербег сделал навес, проведя рукой и пошептав несколько слов. Получилась настоящая палатка, стены которой излучали тепло.
К тому же, стены предупреждали Скандербега, когда кто–нибудь приближался к палатке.
Хотя лагерь был уже установлен, Килгору все казалось, что за ним и его спутниками следят. Одна сторона лагеря открывалась на тропу, по которой они пришли сюда. С другой стороны громоздились неприступные утесы. Здесь пряталась узкая тропа, по которой можно было незаметно покинуть лагерь в случае опасности. Место, выбранное ими, казалось вполне надежным. Путники быстро поели и приготовились ко сну. Темнота вскоре спрятала от них горные вершины. Угли костра освещали слабым красноватым светом стены палатки. Чайник пыхтел совсем по-домашнему, как будто люди находились в Вальсидурхолле, а не в диких горах далеко на севере.
— Ты не думаешь, что огонь привлечет троллей? — спросил Килгор, поджаривая хлеб на углях.
— Не больше, чем столько, сколько их уже собралось, — ответил беззаботно колдун. — Передай, пожалуйста, сыр и вино.
В костре остались только тлеющие угли. Асни уже клевала носом. Скандербег уткнулся в подушку, а Килгор не смог спать. И не потому, что он был голоден, и не потому, что слишком устал. День, конечно, выдался тяжелым, но дело не в нем.
Постель Килгора была удобной. Ему было тепло. Не требовалось думать о воротах, которые забыл запереть, и о скоте, который остался на ночь без присмотра. Но юноша ощущал нечто зловещее в воздухе, словно что–то им угрожало. Ему хотелось выйти из лагеря и убедиться, что вокруг не смыкается кольцо серых троллей, выжидающих, когда люди заснут, чтобы наброситься и убить.
Килгор вышел из палатки, но ничего не мог рассмотреть в безлунной ночи. Тучи проплывали почти над головой. Он с трудом различал утесы, сомкнувшиеся над палаткой. Но только он хотел вернуться, как услышал плеск воды. Скандербег перестал храпеть, высунул голову, и прошептал:
— Что–то случилось? Будь на часах, Килгор.
Юноша кивнул и нырнул в темноту. Меч не сигнализировал о присутствии троллей или колдунов. Он только изредка начинал тонко звенеть. Килгор отошел от палатки поглядеть, что происходит у родника. Вокруг было абсолютно темно, но путешественник почувствовал волнение в воде. Кто–то фыркнул, и этот звук показался знакомым Килгору, хотя он не мог вспомнить, где его слышал. Затем юноша различил размеренные тяжелые шаги у огня. Кто–то собирал камни в кучу и сломал несколько веток в кустах. Огромная черная тень появилась на фоне темного неба. Килгор отпрыгнул назад, держа руку на рукояти меча.
— Скандербег! — прошептал он.
— В чем дело? — спросил колдун. — Это похоже на лошадь?..
— В этих горах? Когда кругом полно троллей? — зашептала проснувшаяся Асни.
Она подошла к Килгору.
— О, конечно, пони. Вероятно, он заблудился.
Пони подошел к юноше и сунул морду в его карман, где лежали сухие фрукты. Килгор ощупал уши, гриву и шею лошади.
— Да, действительно, лошадь, — произнес он со смехом. — Мне кажется, мы должны оставить ее. Она может нести наш груз, а мы можем ехать на ней по очереди.
— Но лошади здесь нечего есть, — нравоучительно заявил Скандербег. — Впрочем, если ее нечем будет кормить, мы сами съедим ее.
— Сциплинг скорее умрет от голода, чем съест лошадь, — оскорбилась Асни. — А кроме того, ведь это чья–то лошадь. Взгляни, какая она ручная.