— Может быть, — сказал Графнгримр, отвесив поклон.
— Нет, — перебила Берлиот поворачиваясь спиной к огню и пряча ладони в рукава. — Не торопись. У нас всех была ужасная ночь, но кризис, кажется, миновал. Скандербег, ты очень осторожен, но умоляю, подумай. Я видела, что упоминание о черных Альфарах насторожило тебя. Однако, я могу поклясться тебе: он честный Альфар, и многое знает о Черных Альфарах. Хотя я просто смертная, о положении в Скарпсее я знаю столько же, сколько и Эльдарн. К нам попадали раненые люди, они рассказывали об ужасах, которым оказались свидетелями. Я все слышала. И умоляю тебя, позволь Графнгримру помочь вам.
Графнгримр пожал плечами.
— Все, что я знаю, я дам вам, если это сможет помочь. Но здесь говорить небезопасно. Я должен показать Эльдарну, что покинул этот дом, и тогда они снова вернутся к музыке, вину, успокоению. Мы поговорим позже. Ждите меня вечером.
Шурша плащом и сверкая кожаными сапогами, он открыл дверь и встретил неодобрительный взгляд Альфаров. Графнгримр быстро ушел, не бросив ни одного прощального взгляда.
— Итак, — вздохнул Скандербег, садясь в кресло и стягивая сапоги с помощью маленькой Берси, которая успела принести теплое вино. — Я не ожидал этого в Беорстаде. Альфары против Альфаров. Вот из такого конфликта в древности и появились Темные Альфары. К чему все это приведет? Боюсь, ни к чему хорошему. О, моя спина так болит, будто она сломана. Мне пришлось всю ночь прятаться по расщелинам, а варгульфы старались вытащить меня оттуда. Это отвратительное занятие — быть колдуном. Берлиот, на какую помощь Альфаров мы можем рассчитывать?
— Только на то, что они выпустят вас отсюда, — ответила Берлиот. Она взглянула на Асни, которая все еще сидела возле Килгора.
Девушка посмотрела на нее с выражением заговорщика:
— Берлиот, если хочешь уйти отсюда, идем с нами. Я могу сказать, что у тебя сердце и ум воина. У меня нет сомнения, что ты решишься.
Берлиот засмеялась.
— Я останусь здесь, пока все не кончится. Когда по дорогам можно будет ездить, я вернусь к своей семье. Давайте не говорить обо мне. Я хочу узнать, как ты вылечила юношу от смертельной раны.
Асни тревожно поглядела вокруг.
— Я не хочу, чтобы Эльдарн знал, как Килгор излечился. Пусть думают, что это сделал Графнгримр. Пусть Эльдарн думает, что Килгор в опасном положении. Тогда он решит, что мы со Скандербегом будем продолжать дело одни, и попытается отнять у нас меч. Он обрадуется, что мы уходим, а мы сможем уговорить его дать нам провизии и снаряжение, необходимое для перехода через Трайдент. Любым способом надо заставить Эльдарна думать, что он перехитрил нас.
— Это легко устроить, — улыбнулась Берлиот, — Я объявляю, что комната на карантине.
— Теперь расскажи, как все произошло, — попросил Скандербег.
— Я боялась, что лечить Килгора другими средствами поздно, — пояснила Асни, поднимаясь и подходя к шкафу, где лежал меч. — Кровопускание — это самый древнейший способ излечения от заклятия. Так ты избавил меня от заклятия Тронда. Я подумала, что то же самое средство может быть применимо и к Килгору, но я знала, что в его случае заклятие более могущественное и более опасное. Я взяла Килдурин и уколола Килгора. Кровь из пальца потекла по лезвию, и я ощутила, как сильнейшая магия заполнила комнату, и произошло ее столкновение с ледяной магией. Но все кончилось очень быстро. Меч перестал сверкать и стал излучать ровное спокойное сияние. Вот такое, — и Асни слегка выдвинула меч из ножен, чтобы люди могли видеть сияние. — И тут я поверила, что Килгор излечится. Надеюсь, что все сделала правильно. Я очень боялась, что Килгор умрет, потому что рана от этого меча всегда смертельна. Но ведь он властелин меча и я подумала, что меч поможет, ведь в нем заключена могущественная магия.
Скандербег кивнул головой.
— Я и сам так считал, но я все всегда усложняю. Ты, Асни, вполне достойна стать королевой Гардара, когда мы его освободим. А теперь, может, нам послать Берси на кухню? Пусть принесет поесть. Ведь пока мы в полной безопасности. — Он зевнул и потер глаза, устраиваясь в кресле поудобнее. И только глаза его закрылись, как кто–то постучал в дверь. Берлиот отворила, и появился посланец, одетый в алое и пурпурное, разукрашенный перьями. Отвесив церемонный поклон, посланец объявил: