Глава 9
Мальчик в одиночку лазил по скалам Гоцо, свисая на веревке примерно в двухстах футах над линией прибоя, пенившегося на острых скалах далеко внизу. Сверху веревка была привязана к дереву, а на другом конце сделана скользящая петля, благодаря чему мальчик поднимался и спускался, ловко завязывая целые серии сложных узлов.
Ему были известные все секреты известняковых скал. Днем он искал хорошо спрятанные от хищных птиц голубиные гнезда. Он ждал, пока взрослые особи начнут летать туда-сюда, и замечал месторасположение гнезд. Когда птицы улетали, он натягивал свернутую сеть над углублением, где находилось гнездо, находил себе удобное место для ночлега неподалеку и привязывал себя веревкой. После наступления темноты, когда птицы залетали внутрь, он разворачивал сеть, а на следующее утро поднимал сеть с добычей: яйцами и мясом. Это было опасное занятие, и многие смельчаки погибали, лазая по скалам таким образом, но мальчик жил на скалах с шести лет и пользовался веревкой ловко и бесстрашно.
Было время, когда ему удавалось кормиться на скалах и даже продавать перья, но птицы слишком долго терпели присутствие чужака, и теперь их становилось все меньше и меньше. Он знал и другие скалы для охоты в Мджарр-иш-Шини и Та-Сенк, но боялся ходить туда, чтобы не столкнуться с кем-нибудь. Парнишка уже давно жил один, и чем дольше он не видел других людей, тем больше боялся встречи с ними. Он знал, что однажды придет время, когда голод победит страх и заставит его пойти на такой риск.
За последние недели он больше времени потратил на поиски ягод, но из-за долгой засухи на кустах почти ничего не было, и мальчик ходил с пустым желудком. Рыбалка тоже не задалась – он потерял свой последний крючок, пытаясь подсечь большого морского окуня, а замены не было. Даже нож, драгоценный тяжелый охотничий нож из дамасской стали, когда-то принадлежавший его отцу, сломался в то утро, когда он уронил его, болтаясь на веревках. Ему удалось достать его, но бóльшая часть клинка ушла на дно, остался лишь небольшой обломок. Конечно, его можно было заточить, но все равно это уже мало напоминало нож.
Жизнь становилась тяжелее. Скоро ему придется что-то делать, что-то новое. Пока непонятно, что именно, а потому он просто пытался не обращать внимания на голод и играл в свою любимую игру. Мальчик обожал ощущение невесомости высоко над скалами, любил отталкиваться от скал и парить над водой, словно птица, пока веревка не возвращалась обратно, и тогда он отталкивался снова. Он мог заниматься этим часами, раскачиваясь в петле, как на качелях. Он отталкивался от скалы босыми ногами, даже не глядя, что делает, просто зная, что скала там, долго и лениво скользил по воздуху и снова касался ногами камня. Мальчик смотрел на небо, на облака, на солнце, оно кружилось и сияло из-за скалы…
И тут мальчик резко остановился.
На верху скалы стоял человек и смотрел вниз, прямо на него. В эту часть Гоцо, острова к северу от Мальты, обычно никто не забредал. Здесь не было ни души уже почти год. Мальчик видел людей лишь издалека.
Он попался, спрятаться уже не получится. Солнце стояло ровно за головой мужчины, поэтому мальчик не видел его лица. Он не мог понять, вооружен ли незнакомец.
– Уходи! – крикнул он, но мужчина не тронулся с места.
Мальчик выхватил то, что осталось от ножа, пытаясь скрыть тот факт, что лезвия толком нет.
– Убью! – крикнул он.
– Думаю, ты смог бы, если бы ударил меня по затылку, – отозвался незнакомец, разглядывая сломанный нож. – Ты убиваешь всех, кто приходит сюда ловить рыбу?
– Уходи! Это мои скалы!
– Тысяча извинений, ваша светлость! – вежливо поклонился мужчина. – Не знал.
Он неторопливо пошел вдоль скал, беззаботно насвистывая себе под нос. Перестав слышать свист, мальчик быстро поднялся по веревке. Мужчина исчез из виду и снова появился чуть позже, у подножия скал рядом с водой. Ловко прыгая с камня на камень, он добрался до галечной косы и, не оборачиваясь, уселся рыбачить.
Фенсу наживил сыр на крючок и забросил веревку в воду. Он спиной чувствовал, что мальчик следит за ним, но не оборачивался. Через час достал лепешку и мешочек с орехами из плетеной корзинки и как ни в чем не бывало принялся за еду. Вскоре он ощутил, что мальчик подобрался поближе, а потом заметил тень, упавшую ему через плечо на скалы и воду. Он обернулся и увидел мальчика совсем близко: осунувшееся чумазое лицо, впалые щеки, одежда изодрана в лохмотья. Мальчик смотрел не на него, он не мог отвести глаз от хлеба. Фенсу отломил кусок лепешки и протянул ему. Мальчик схватил угощение и проглотил его в один присест.