Машина остановилась возле небольшого кафе, и Сошников пошел впереди, показывая путь сбоку от двухэтажного здания. Обогнув строение, они поднялись по ступенькам и вошли на небольшую веранду. Тут же появился служка, кланяясь и радостно улыбаясь сморщенным личиком. Быстро-быстро затараторил, предлагая господам выбирать любой столик. А поскольку столики оказались свободными все, господа не договариваясь, направились к тому, откуда хорошо просматривались и вход на веранду, и прилегающий к ней дворик.
– У вас такая выправка, будто к параду готовитесь, – сделал комплимент собеседнику Соболевский.
– Полагаю, вы обо мне достаточно знаете, – улыбнулся Игорь Николаевич. – Все-таки сначала училище, потом служба в управлении генерал-квартирмейстера.
– Знаете, я ведь, когда школьником был и читал книги по истории Отечественной войны еще восемьсот двенадцатого года, считал, что квартирмейстер в армии был тем, кто определял, кому из офицеров и солдат, где останавливаться на постой, – признался Соболевский. – Нынешние квартирмейстеры, выходит, высшие офицеры генерального штаба, выпускники академии?
– Я любил возиться с картами, – согласно кивнул головой бывший квартирмейстер царской армии. – Так вы в Харбин направляетесь? Там русские собираются чаще всего в кафе-шантане «Бомонд» или в «Яре». Большое смешение народов происходит.
– Хорошие места? – ушел от вопроса Соболевский.
– Сейчас уже не те, что раньше, но мы там кое-что узнавали. Сами понимаете, горячительные напитки многим языки развязывали во все времена.
– Вы на будущее что-то планируете? В ближайшее время нужно будет в основном отслеживать текущую ситуацию, – поделился своими мыслями Рудольф.
– Предложу, чтобы мне санкционировали переезд в Шанхай, у меня там деловые контакты, я все-таки оказался неплохим предпринимателем. Говорят, в роду у нас и купцы были.
Сошников сделал заказ и почти молниеносно на их столе появились тарелки с мелкими кусочками свинины в красноватом соусе с какой-то «ошпаренной» зеленью. Из небольшого фарфорового сосуда девушка налила в их крошечные стопочки сливового вина.
– Рудольф Андреевич, я тут подготовил одну небольшую записку, надо бы срочно предпринять действия по ней, – произнес Игорь Николаевич, когда они немного перекусили.
– Насколько срочно?
– Да сразу же! Я указал, где находится известный вам атаман Семенов, этого преступника нельзя упускать, на нем столько крови!
– Хорошо. Тогда давайте сразу подвезите меня к нашему штабу. Придется потревожить кое-кого, но атаман Семенов слишком хорошо нам известен, тут вы правы. Упускать его никак нельзя.
Слова «срочно» и «сразу», разумеется, не предполагали, что собеседники тут же встанут из-за стола. Они допили чай, причем на вкус Соболевского, лапсанг был каким-то «странноватым» – отдавал дымом торфяника. Но, что поделать, это и есть настоящая китайская классика.
При входе в штаб Соболевский предъявил удостоверение, которое долго и внимательно изучал, только что на просвет не смотрел, дежурный старшина. Наконец, убедившись, что все в порядке, он еще раз с ног до головы оглядел Соболевского, одетого в гражданский костюм и, возвращая документ, козырнул. – Все в порядок, товарищ полковник! Проходите! – Соболевский прошел внутрь, нашел нужный кабинет, представился и передал офицеру записку Сошникова.
Только начав читать, офицер озабоченно посмотрел на Соболевского.
– Источник?
– Проверенный. Заслуживает доверия. Прошу зашифровать и срочно довести до сведения, – до сведения кого конкретно следует «довести» Соболевский не стал уточнять. По роду службы офицеру об этом было известно.
Суть сводилась к тому, что в сорока километрах от поселка Какасаши, что рядом с Дальним, на берегу залива находится поместье, в котором проживает вместе с семьей атаман Семенов. Охрана у него небольшая, но, учитывая тесные связи с японцами, не исключено, что, понимая свою возможную судьбу, Семенов вместе со своими ближайшими помощниками попытается скрыться.