И снова я что-то упустил. Какой-то решающий миг, когда рассудок покинул погонщика. Он внезапно заревел бугаём и ударил кулаком по столу:
- А-а-а! Убью!!!
Свидетель хренов, разрази его Юпитер!
Я успел увернуться, и первое, что сокрушил Гарпал, был опустевший кувшин. Второе – челюсть соседа слева. Не считайте меня трусом: впервые я сбежал без малейших угрызений совести. Если он меня расплющит, моего задумчивого друга ждут большие неприятности.
*
Это была очень долгая ночь. За свою жизнь не припомню дольше. Я несколько раз из конца в конец прошёл улицу, где мы обнаружили степняка. Не было надежды найти тело, но может, мне встретятся те ребятки, что его зарезали? Не знаю, как стал бы я их убеждать.
В самый глухой час ночи начал ломиться в ворота имперского лагеря. До сих пор загадка, почему меня впустили. Угрюмый центурион с фурункулом на щеке молча выслушал сбивчивые уверения, что мне надо говорить с легатом, а потом сам провёл меня в принципий. Кажется, я видел этого воина вечером у пожарища, когда забрали Визария. Он меня точно видел.
Легат не спал. Светильник горел тускло, и я видел лишь спину в блестящем пластинчатом доспехе. Квириний стоял у окна и смотрел в темноту – туда, где замер испуганный город. Увидев меня, он не удивился:
- Зачем ты здесь, Лугий?
- Ты знаешь, зачем, легат.
Он снова отвернулся к окну:
- Знаю.
Слово упало тяжело, как топор.
- И ты знаешь Визария. Он честен до тошноты.
Квириний всё же ответил, хоть неохотно:
- Он всегда поступает согласно своим убеждениям. И если он вдруг решил, что стремления гуннов справедливы… Галл, ты плохо изучил его. Непобедимое Солнце, да он может быть таким хитроумным и изощрённым, что нам, простым солдатам, никогда не разгадать!
Не мог с ним не согласиться. Порой Визарий становится непостижимым. Но я всё же уверен в нём. Он спас мне жизнь.
Квиринию тоже. Я стоял рядом с ним и видел, что он сожалеет.
- Мы были друзьями, Лугий, это так. Но он всё же понесёт наказание.
- А если он невиновен?
Легат положил руку мне на плечо:
- Ты простой воин, галл. Ты не знаешь, как тяжело вести за собой людей. Посмотри туда, на этот город! Люди напуганы. Они жаждут защиты. Им просто необходимо знать, что возмездие приходит неотвратимо.
Визарий никогда не говорил о возмездии. Он предпочитал слово «справедливость». Неужели теперь справедливость требует ЭТОГО?
- Подумай, Лугий, он ведь не спорил.
Рука легата всё ещё лежала на моём плече. Я подумал, сможем ли мы быть друзьями, если Визария…
- Как с ним поступят? По законам Империи преступника можно отправить в каменоломни.
Визарий выжил на арене, неужели тут выхода не найдёт? Да и я не буду сиднем сидеть – вытащу!
Но Квириний качнул головой:
- Боюсь, что для НИХ этого мало. Этим город не успокоить. Поэтому завтра я казню его. И так, чтобы видели все.
Надежды не осталось. Есть, значит, мгновения, когда не может спасти ни благодарность, ни дружба. Ни справедливость. И если бы Меч Истины…
Меч Истины! Я внезапно понял, как должен поступить.
- Если тебе нужно свершить правосудие публично, доверь это мне. Я вызову Визария и убью его!
Наплевать, что я не посвящён! Легат об этом не знает. Да это и неважно, по большому счёту. Меч Истины будет сражаться, защищая невиновного. Себя самого. И убьёт меня. И останется жив, потому что правда на его стороне. Я отчего-то понимал, что так будет правильно. Как будто всю жизнь шёл к этому мигу. Я, Лугий, прекати-поле, бродяга и забулдыга, человек без веры и закона. Я могу послужить справедливости, потому что и в самом деле нет ничего важнее! Люди должны знать, что она бывает.
Мне хотелось казаться спокойным…
- По нашим правилам, обвиняемый должен знать, что я его вызову. Позволь мне увидеться с Визарием. Клянусь, что скажу ему только это.
Я нес безбожную чепуху. Если Квириний знал хоть что-то о Мечах, он распознал бы это в два счёта. Но он не заподозрил обмана.
Не знаю, для чего мне так нужно было это сделать. Визарий и без того убьёт меня и не вспотеет. Но я просто хотел удостовериться, что он в порядке. Что он будет спать остаток ночи, готовясь к поединку, а не раздумывать, измеряя шагами свою клетку. Надеюсь, руки ему развязали.
Всё было так, как я предвидел. Он не спал, измеряя шагами клетку. У клетки скучал один часовой. За моей спиной был лишь Квириний Грат. Прутья клетки в руку толщиной, но ключ от замка… А потом я увидел лицо Визария и понял, что он этого не сделает. И мне не позволит.
Визарий, у тебя в голове ведро мозгов, хотя порой ты поступаешь так, словно там ведро помоев! Ты должен понять, что я задумал, потому что я скажу совершенно иначе!
- Эй, долговязый! Готовься к смерти! Завтра я брошу тебе вызов по Правде Мечей.
Сначала закричали его глаза. А потом он сам, и яростно тряхнул прутья решётки:
- Не делай этого, Лугий! Я же убью тебя, дурак несчастный!
Вот именно, дружище! Рад, что ты это понял.
Квириний Грат стоял позади и непонятно глядел на нас…
*
И почему я решил, что он будет спать в эту ночь? После того, что я ему сказал. Психовать он будет – ещё больше, чем раньше. Дурень, как есть! И я тоже хорош. Пять месяцев провёл в каком-то полусне, и теперь лишь проснулся. И как хорошо понимаю Визария сейчас, когда нам уже ничего не осталось.
Эй, ты, как тебя там, Бог Справедливости? Ты лучше всех знаешь Визария, ты видишь, что у него на сердце. Неужели ты допустишь, чтобы он погиб? Если так, то какой же ты Бог?
Ладно, ты меня не слышишь и не знаешь. Эта дубина Визарий не пожелал посвятить меня, чтоб ему… Но я сам могу приглядеть за тем, чтобы он остался жив. Он не будет спать? Отлично! Я ведь тоже не сплю. У него всегда хватало сил, чтобы справиться со мной. А ещё я сейчас выпью. Плевать, что деньги последние! Заработает ещё, оглобля длиннорукая…
Утро застало меня на столе. И все неровности стола отпечатались на морде. Кажется, я всё-таки заснул. Ничего: голова шумит, во рту будто табун пасся – всё в порядке! Можно идти на поединок. Интересно, кто-нибудь из Мечей выходил на бой в таком состоянии? Или я буду первым?
Ноги держали меня твёрже, чем хотелось бы. А голова внезапно стала лёгкой и пустой. Я шёл к форуму и не чувствовал, когда меня толкали, и не слышал гула собирающейся толпы.
Так, у статуи Марса вкопали столб. А рядом навалена громадная куча камней. Ребята, не хочу вас разочаровывать, но Визарий не будет мишенью! Потому что здесь я, самозваный Меч Истины. Сейчас вам будет весело, обещаю!
А потом вдруг моя смерть стала бессмысленной…
Он ещё держался на ногах только потому, что те, кто его избил, не хотели тащить тело. Следы побоев были хорошо видны. Они разорвали рубашку, чтобы всем было ясно: Визарий не сможет сражаться. И ни за что не удержит Меч Истины сломанной правой рукой.
Квириний, как ты позволил?!
Легат стоял на возвышении в своём алом плаще и пластинчатом доспехе - он сверкал на солнце нестерпимо для моих усталых глаз. Я зажмурился и потряс головой, потому что не смог разглядеть лицо. Потом открыл глаза и увидел: Квириний смотрит всё так же непонятно.
Он смотрел, как Визария привязывают к столбу. Меч Истины едва поморщился, когда ему заломили назад сломанную руку. Его глаза были спокойны и пусты. Я понял, что он уже мёртв. Принимать смерть нужно с достоинством. Визарий умел это делать. Но не успел научить меня…