*
- Я поеду вверх по течению.
- Что ты там забыл?
Тому была масса причин, я не хотел, чтобы он знал главную: мои родные втянуты в эту заваруху. Поэтому сказал о том, что уже не имело смысла скрывать. В том числе от себя самого.
- Я Меч Истины, Урса. Там, впереди, творится страшное. А моё ремесло – разбираться в страшных вещах.
- И ты к этому готов? Едва ли тех пятерых, или сколько их там, разделал один разбойник.
Я только пожал плечами:
- Готов я или нет – никогда не имело значения. Никто не сделает это за меня.
Во время разговора я заново увязывал свою поклажу. Книги в мешке растрясло, они начали топорщиться. Кладь не должна мешать мне в случае внезапной сшибки.
- А как же Выродок? – прозвучало даже как-то обиженно.
- Выродок достанет меня, где и когда захочет. Чем я могу помешать ему? Но пока этого не случилось, я должен заниматься своим делом. К тому же, есть кое-кто пострашнее Выродка. У людей вашей коллегии присутствует хоть какая-то честь.
- Глупо, - сказал он.
- Глупо, - ответил я.
И Урса принялся на моих глазах проверять свой воинский припас. Столько оружия может быть спрятано на одном человеке?
Я не думал, что всё это было так близко. Хотя мог догадаться, раз корабль не разбило ещё на реке. Мы покинули морское побережье и только начали соображать, следует ли нам держаться русла, или ехать по дороге. Преступление совершилось на реке. Но по Танаису не могла проехать повозка с моими родными. С Урсой я сомнениями, понятно, не делился. Впрочем, пока оснований тревожиться не было, потому что наезженная дорога шла параллельно одному из протоков дельты. И несколько часов спустя упёрлась в большую дощатую пристань. Видимо, в этом месте устраивали последний торг перед выходом в Меотиду.
Пристань была возведена недавно, дерево успело только потемнеть от непогоды, но ещё не лохматилось щепками. Помост, домик для охраны, длинные сараи – всё пустовало. И всё же я резко замер.
- Здесь!
- Почему? – спросил Урса.
Я спешился и подошёл к берегу, чтобы получше рассмотреть.
Её уронили или скинули в воду в тот день, когда на корабль произошло нападение. Мачту могло унести, но она застряла на песчаной косе в том месте, где протока делала поворот. Толстое дерево лежало на отмели прочно, здесь не море, не уплывёт, пока осенняя вода не поднимется. Я прошёл вниз по течению, цепляясь за ветви прибрежных кустов, чтобы убедиться – она самая. Бандиты почему-то не потрудились убрать этот след преступления. Хотя в остальном пристань выглядела вполне невинно. Надо её внимательно осмотреть.
Я обернулся к берегу, и в этот миг из-под дощатой пристани появился пловец. Худое лицо с редкой бородой, голова повязана чёрным платком. С ловкостью лягушки он вспрыгнул на помост, не произведя босыми ногами ни малейшего шума. В правой руке блестело длинное лезвие.
- Дай мне подняться на берег, - сказал я. – Там мы продолжим.
На мой голос Урса резко обернулся и тотчас же спрятал оба кулака в рукавах. Наверняка, в каждой руке уже было по ножу.
На пловца это не произвело впечатления. Он продолжал ухмыляться, словно не понимал речь. И глаза скользили по моему драгоценному мечу. И кошельку на поясе. Я не успел потратить всё серебро Донатов, и он это уже понимал.
- Ну, ты нашёл их, Визарий, - произнёс насмешливо Урса. – Что дальше?
В самом деле, нас уже обступали не менее приветливые образины, возникшие быстро и бесшумно из всех возможных укрытий. Я был не первым, кто завёл своего спутника в ловушку, обманутый невинным видом пристани.
- Подожди, Урса. Спокойствие.
Я продолжал стоять в воде, не решаясь двинуться к берегу. Бессмысленный взгляд человека-лягушки на краю помоста не давал надежды на привычное развитие дела. Но ничто другое меня не устраивало. Моя смерть должна быть публичной, утверждающей Правду Меча, чтобы у моего товарища появился шанс пробиться. Три десятка противников – слишком много даже для Урсы. И едва ли мне удастся их напугать.
- Кто здесь главный? – громко спросил я.
Отвратительные лица бандитов выражали лишь звериную жестокость, ни признака разума. И всё же откуда-то сзади выступил квадратный детина с висячими усами по-сарматски. На лбу главаря темнел давний ожог: что-то похожее на оттиск монеты. Клеймо?
- А если я? – он говорил на греческом.
- Как тебя зовут?
Усатое лицо ощерилось:
- Ты хочешь это знать? Зачем тебе?
- Чтобы бросить вызов. Я не могу убивать человека, не зная его имени.
Громовой хохот вырвался из богатырской груди:
- Убить меня? Ты что же, слепой? Или сам Геракл.
К сожалению, я не Геракл. Геракл уже, вероятно, достиг Фаюма. Едва ли когда-то увижу его снова. Но воспоминание о друзьях придало мне мужества.
- Я не Геракл. Я Марк Визарий. Люди прозвали меня Мечом Истины. И я вижу, что здесь вы разграбили купеческий корабль.
- Не один корабль, и не только здесь, - улыбаясь в усы, ответствовал громила. – Что-то много нынче развелось Мечей Истины! В Танаисе кузницу открыли?
Сердце торопливо стукнуло. В Танаисе? Значит, Лугий был в этих краях. И уже знал о бандитах. И бандиты знали о Лугии.
- Ну, так что, назовёшь своё имя? Или тебе страшно?
- Вылезай, долговязый, - смех главаря походил на рык. – Кто-нибудь, так и быть, потратит на тебя пару ударов.
Человек-лягушка отскочил назад, и я смог взойти на твёрдую землю. Неприятно сражаться мокрым до пояса. Доски и без того были скользкими. Но это всё же лучше, чем илистое дно протоки.
- Итак, как тебя зовут?
Урса тем временем отступил, становясь рядом со мной.
- На что ты надеешься? – шепнул он.
- Ни на что, - тихо ответил я. – Не судьба Выродку. Смотри, Урса, смотри! Ты думал, что всё знаешь о выродках. Вот они, во всей своей красе. Сейчас будут пугать.
В самом деле, бандиты обступили нас со всех сторон, не приближаясь, впрочем, на расстояние меча. В руках у человека-лягушки появилась длинная цепь с острыми звеньями, чем-то обильно испачканная. Разбойник обошёл нас по кругу, продолжая нехорошо улыбаться и облизывать губы. Он натягивал цепь руками, показывая соратникам, и это зрелище заставляло их радостно скалиться.
- Сумасшедший, - сказал я Урсе.
- Вижу, - ответил он.
По подбородку убийцы с цепью тянулась слюна предвкушения.
- Убери своего придурка, пока мой друг не потерял терпение. Ему не нравятся безумцы, а этот с цепью – особенно.
Урса широко улыбнулся и кивнул, соглашаясь. Белые, ровные зубы блеснули, превращая улыбку в боевой оскал.
- Не нравится цепь? А зря, - пробасил главарь. – Я как раз собирался позволить Кикну отпилить ей ваши головы, как всё закончится. Он это любит, страсть. Но раз вам так не по нраву Кикн… - он сделал многозначительную паузу. – …то придётся отдать ему вас живыми. Что скажешь, красавчик?
Урса сделал неуловимое движение:
- Скажу: нет!
А лягушкоподобный Кикн уже корчился со своей цепью, заливая кровью пристань. Нож Урсы пронзил ему горло.
- Ты рано заговорил о конце, - спокойно сказал я. – А ведь ещё не назвал мне имя, чтобы мы могли побеседовать.
Мой товарищ снова прятал руки в рукавах. Минус один. Это хорошо. Сколько может быть у него ножей?
- Ладно, - наконец произнёс главарь и сделал бандитам знак расступиться. Нас оставили в центре обширного круга. – Я назову тебе имя. Только пусть твой смазливый дружок уберёт свои бритвы, пока я буду тебя разделывать.
- Согласен. Ты мой, - и я кивнул Урсе.
Главарь разбойников тоже не хотел драться на скользкой пристани. Мы проследовали на широкую вытоптанную поляну. Должно быть, на этой поляне торговцы оставляли повозки. Хорошо, Урса. Вот арена твоей славы. Но твой черёд наступит только после меня.