На берегу реки Вел увидел воинов города, бежавших наперерез слева и справа двумя группами. Сзади тоже приближалась толпа. Не раздумывая, Вел прямо с кручи бросился в воду. Набрав в грудь как можно больше воздуха, он нырнул и долго плыл под водой. Вынырнув, увидел воинов на обрыве и тут же снова нырнул. Быстрое течение несло его мимо стен города, мимо деревьев, мимо камней и зарослей камыша туда, где голубело, как небо, сливаясь вдалеке вместе с ним, бескрайнее, шумящее волнами море.
Город, с его белыми каменными жилищами, отходил все дальше и дальше. Волны качали Вела, то поднимая его, так что он мог видеть все далеко вокруг, то опуская вниз, и тогда только небо да солнце между двумя вздыбленными гребнями волн были видны Велу. Он лег на спину, дал отдохнуть рукам. Пусть качают его волны, пусть несут подальше от этих белых жилищ, в которых живут люди с черными сердцами… Вода то и дело захлестывала лицо Вела, попадала в глаза, в рот, в уши. Да ведь она соленая! Значит, все-таки правду говорили конные люди. Как много соленой воды! Вел стал ее пить жадно, большими глотками. Но на вкус вода оказалась не очень приятная. В реках лучше. Не хочется пить такую.
Взлетев на гребень, Вел осмотрелся. Его несло вдоль пустынного, обрывистого берега. Город уже едва виден. Хорошо! Духи моря добры к Велу. Пусть все дальше и дальше несут его волны соленого моря.
Убедившись, что его никто не преследует, Вел рассмеялся. Трусы! Никто не решился прыгнуть с кручи за ним. Трусливы, злобны и лживы люди города. Злобны и лживы конные люди с косичками. Лживы кафы. Лжив язык всех этих людей, лживы слова их, коварны и лживы поступки. Никому не доверится больше Вел. Никому!
Увидев в воде прозрачный комок причудливой формы, Вел взял его в руку. И тут же отбросил. Жжется! А с виду такой красивый. Все здесь такое — с виду красивое, а на самом деле злое, колючее. Опустив лицо в воду, Вел открыл глаза. Глубоко. Дна не видно, хоть вода и прозрачная. Зажав нож в зубах, Вел стал помогать волнам, поплыл не торопясь, рассекая воду широкими взмахами рук. Надо подальше проплыть вдоль берега. Только ночью он выйдет на сушу, только по ночам будет пробираться навстречу Неподвижной звезде, на полночь, туда, где ждут его родные леса. Пусть без соли вернется он, без мехов, без одежды, но зато он расскажет родичам про конных людей и про город, предостережет, научит не верить их лживым словам.
Устав плыть, Вел опять перевернулся на спину, вынул нож из зубов, стал рассматривать свою добычу. Очень хороший нож. Такой, как у Крисса. Нет, лучше. Широкий, крепкий, с двух сторон острый. Рукоятка из бронзы сделана. Между рукояткой и светлым клинком бронзовая перекладина, чтобы рука, при ударе, на нее опиралась. С таким ножом на любого врага, на любого зверя можно пойти.
Большое черное тело мелькнуло в воде. Вел мгновенно перевернулся, перехватил нож в правую руку. Темные, величиной с человека морские рыбы ныряли и выпрыгивали из воды вокруг Вела. Испугался Вел: очень много этих рыб собралось, совсем рядом ныряют. Если нападут, не справиться с ними. Бросился Вел к берегу плыть. А черные огромные рыбы не отстают, рядом держатся. Не нападают пока. И морды у них не страшные, добрые, даже вроде как улыбаются. А все-таки лучше подальше от них.
И Вел стремительно, но с оглядкой поплыл к освещенному заходящим солнцем берегу.
«Раб — это не имя»
Утренний, только что проснувшийся ветер охватил невидимыми ладонями лицо Вела, пригнул высокие стебли трав, волной пробежал по их светлым метелкам. Вел раскапывал нору земляного зайца, когда ветер донес до него едва уловимый запах дыма и печеного хлеба, запах жилья. Вел осторожно привстал над высокой травой. Так и есть! В той стороне, куда он шел и откуда сейчас прилетел ветер, виднелись крыши жилищ. Одна, две, три… Пять крыш. Большой род в тех жилищах живет!
Вел снова прилег на землю, крепким, широким ножом принялся дальше раскапывать нору. Но запах хлеба лез в ноздри, дразнил, смеялся над Велом. Жилища людей неудержимо влекли к себе его мысли. Может быть, он сумеет раздобыть там не только хлеб, но и одежду? Плохо ему в одной только набедренной повязке. Правда, кожа его за то время, что он скитался в степях, уже привыкла к жаркому солнцу, стала темной и крепкой. Да и тепло уже стало, лето пришло. Но как без одежды ходить?