Возможно, конструкция моста оказалась продуманнее, чем она подозревала. Девушка подумала о балках и опорах и почти рассмеялась – насколько Чужая картина! И, пометив эту часть себя «Чужак», она смогла пометить другую часть «Дамар». И в целом почувствовала себя больше собой, словно кожа лучше села. Она по-прежнему не могла с уверенностью сказать, что она такое, но теперь хотя бы не приходилось страдать от неведения. Появились недостающие кусочки, и, возможно, они позволят ей понять все остальное.
– Кажется, – медленно произнес Джек, – у меня имеется на сей счет одна идея. Я так понял, ты была не в курсе. Теперь я припоминаю, как мы с Ричардом говорили о тебе перед твоим приездом сюда. Казалось, он опасался, не повредит ли тебе это каким-то особым образом… – Полковник нахмурился, стараясь восстановить четкую картину. – С его точки зрения ты явно слишком, гм, пренебрегала условностями, и он, очевидно, полагал, что жизнь в стране вашей прабабки только усугубит эту склонность. Но мне и в голову не приходило, что он станет…
– Защищать меня от меня самой, утаивая эти сведения? – Харри печально улыбнулась. – Что ж, я не знала, но не удивлена. Может, сердита – как он посмел! – но не удивлена. Наш Дикки очень серьезно воспринимает мужскую ответственность по отношению к хрупким родственникам женского пола. Черт бы его подрал. И где же мой бесценный братец? Здесь?
Джек улыбался ей. Она сидела, и при движении рукоять меча касалась ее плеча.
– Нет, он отправлен с дипломатической миссией. С точки зрения сэра Чарльза, Ричард проявляет блестящие способности в этой области, и я с ним согласен. Нам бы не помешало тут побольше людей, просто на случай, если дурацкие племенные разборки выйдут из-под контроля. Но я только краснею и начинаю брызгать слюной там, где Ричард ухитряется выглядеть серьезным и смиренным и даже достичь некоего эффекта. – Он мрачно посмотрел на стол. – Я все время мучаю себя, гадая: если бы Корлат говорил чуть откровеннее, если бы нам с Петерсоном удалось вразумить Чарльза, хоть немножко, получилась бы эта заваруха, в которую мы теперь угодили, хоть каплю менее запутанной. Но это, как говорится на дипломатическом языке, заведомо бесплодные размышления.
«Коли на то пошло, почему мама с папой не поведали мне о моем загадочном происхождении? – думала тем временем Харри. – Они же наверняка знали, раз поделились с моим окаянным братцем… История-то до определенной степени общеизвестная. Это объясняет, почему нас никогда особо не жаловали. А мне-то всегда казалось, это потому, что мы не устраиваем правильных званых ужинов и проводим слишком много времени в седле». Ее бросало то в жар, то в холод, и последние сомнения насчет того, верный ли выбор она сделала, предпочтя горы стране, в которой выросла, рассеялись. Но она любила свою семью и свой дом и горечи не затаила.
Харри резко сосредоточилась, поскольку Джек снова заговорил:
– Здесь последнее время немного неспокойно. Вокруг города и форта ошивается нечто или некто. Мои люди дважды выходили на разведку и обнаруживали признаки битвы, а однажды нашли труп. – Лицо его сделалось старым и измученным. – Он был не совсем человеческий. Хотя на расстоянии вполне мог сойти за таковой.
– Мне говорили, что многие воины армии Севера не совсем люди, – мягко сказала девушка.
Дэдхем немного помолчал.
– В простых цифрах я не могу обещать много. Не хочу насильно рисковать ничьей шеей, кроме собственной, поскольку мы пойдем против приказа. Но я знаю здесь несколько человек, кто относится к северянам так же, как я. Я донесу до них идею.
– Итак, сколько и как быстро?
– Не много и не очень. Те, кто пойдет, неделями дрожали тут, как стрелы на тетивах. Мы благодарны за возможность рвануться вперед. Смотри: ты и твои друзья помоетесь и поспите, а на закате мы выступим.
Что-то смутно, но неотвязно беспокоило Харри с момента попадания в форт. Поначалу она списала это на смущение от первой встречи с Чужаками с тех пор, как сама она перестала быть таковой, и на вызванные этой встречей беспокойные размышления. Но ощущение неправильности, неприятный привкус или вибрация в воздухе усиливалось по мере того, как остальная ее часть расслаблялась. Теперь девушка огляделась, способная наконец сосредоточиться на этой специфической тревоге и с помощью келара отыскать ее причину. Она поворачивала голову то в одну сторону, то в другую. В тесном замкнутом пространстве Джековых комнат было гораздо хуже, чем у ворот. И, положив руку на синий камень в рукояти Гонтурана, Харри наконец поняла, в чем дело.