Враг ускользал от прямого взгляда даже на расстоянии удара мечом. Харри видела лучше, чем большинство ее соратников, и все равно не могла сказать, почему так уверена, что ее противники не совсем люди. Отдельные блестящие глаза и быстрые руки выглядели вполне человеческими, но другие, казалось, росли из странно сочлененных плеч и бедер, а глаза были косо посажены в непривычной формы черепа. Хотя, возможно, головы были нормальные, просто шлемы нарочно сделаны кривыми. Некоторые вражеские скакуны оказались настоящими лошадьми, но у многих шкура искрилась, словно чешуя, ноги оканчивались вовсе не копытами, а зубы были острые, как у собак.
Шли минуты, Гонтуран жил собственной жизнью. В следующий раз Харри увидела Джека, когда Дрейк врезался в них сбоку, и его всадник задел ее шпорой по лодыжке. Полковник крикнул:
– А не подумать ли тебе об отступлении через пару минут, капитан? Враг отброшен, и мы заслужили отдых.
Харри озадаченно огляделась, но признала его правоту: ее отряд отогнал темную армию – та снова откатилась на полпути вниз по долине.
– Ого, – выдохнула она. – Гм. Да.
– Назад! – заорал Джек, приподнявшись в стременах. – Назад к ущелью!
Трубач подхватил его призыв. Когда полковник пробивался к Харри, он следовал за ним, как часто следовал за полковником Дэдхемом в битвах минувших лет. Он ни разу не получил раны, которая помешала бы ему подать сигнал, хотя пограничные стычки вряд ли подготовили его к этому дню. Он устал, мундир был залит кровью, и ему потребовался миг, чтобы наполнить легкие воздухом и заставить трубу заговорить. Но затем звонкие ноты снова полетели над головами его соратников, и отряд собрался отступать к ущелью. Харри увидела поблизости Сенай, затем остальных. Они по одному оборачивались в седле, словно просыпались, заслышав сигнал к отступлению. Некоторые подхватывали клич и передавали его дальше. Филанон пустили среди своих чистую звенящую ноту. Горские кони и лошади Чужаков развернулись и понеслись галопом назад. Харри приготовилась последовать за ними, но внезапно перед ней вырос белый жеребец.
Этот выглядел почти как настоящая лошадь, но оскаленные зубы были острые и загнутые, как у хищника. Удила у него заканчивались шипами, позволяющими ему драть лошадь противника боковым замахом головы. Длинные уши он прижал к черепу, голубые глаза закатились. Зверь встал на дыбы и заржал боевым кличем, Золотой Луч ответил. Ее конь ударил копытами в землю и бросился вперед. Всадник на белом жеребце взмахнул золотым мечом, вызывая Харри на бой. Гонтуран сверкал в солнечном свете, но, когда они встретились, в обрушившемся на нее ударе Харри ощутила не просто физическую силу. Меч противника не достал ее, но Харри покачнулась в седле. Грохот золотого клинка по ее перепачканному и изрубленному щиту отозвался в душе волной страха, золотая боевая ярость посерела и поблекла. Цорнин встал на дыбы и завизжал. Вражий жеребец оказался недостаточно проворен, и, когда гнедой отпрянул, на шее, на плече и на поводьях белого показалась кровь.
От этого белый конь, казалось, обезумел и напал снова. Сквозь оглушительный грохот в ушах Харри слышала, как смеется ее противник. Она подняла взгляд туда, где под сверкающим белым шлемом ожидала увидеть глаза. И встретила пятна красного огня, а под ними – оскаленные в ухмылке зубы и рот, некогда, возможно, принадлежавший человеку. Мощь, источаемая этим лицом, стекавшая по рукам в щит и меч, исходила от демона. Харри поняла, что ей с этим не совладать, и, несмотря на жар Гонтурана в руке, сердце ее похолодело от страха. Два жеребца снова вздыбились и кинулись рвать друг друга. Шею белого теперь покрывали алые ленты крови, словно в дополнение к настоящим лентам у него в гриве. Харри вскинула руку с мечом и почувствовала отдачу. Клинки сшиблись, посыпались искры, поднялся дым и ослепил ее. Горячее дыхание другого всадника коснулось ее лица. Губы его раздвинулись, и она увидела его язык – алый, больше похожий на пламя, чем на живую плоть. Рука у нее онемела. Сшибка длилась всего миг, Золотой Луч высвободил себя и своего всадника, а ноги Харри удержали ее в седле чисто по привычке, пока она старалась не выронить меч. Гнедой укусил белого жеребца прямо над хвостом, тот взбрыкнул, но поздно – Золотой Луч ловко увернулся и укусил врага уже за бок, из длинной глубокой ссадины хлынула кровь. Белый жеребец задрал голову и бросился наутек. Харри слышала, как снова рассмеялся его всадник, хотя и не попытался развернуть коня для новой атаки – атаки, которая, Харри знала, стала бы для нее последней. Он мог подождать. Он знал мощь своего войска и размер отряда, что осмелился встать у него на пути. Ветер доложил ему обо всем.