Однако разговор явно ушел в сторону. Санша поднялась и твердо сказала:
— Если ты не пошлешь кого-нибудь за Жералду, это сделаю я. А если будет нужно, сяду на коня и сама поеду искать Старика. Я знаю, где он разъезжает со своими людьми.
Менду Соареш расхохотался:
— Вот истинная дочь своего отца! А он еще жалел, что у него нет сына!.. Эх, если б мог он теперь тебя слышать, то ли он сказал бы! Подумать только: его маленькая Санша одна будет странствовать по дорогам, где за каждым поворотом подстерегают разбойники и нечестивцы, в поисках самого главного разбойника и нечестивца. А где ты возьмешь коня? Я своего купил за десять мараведи и вовсе не для того, чтобы ты делала глупости. Я его не дам. Знаешь, сколько можно купить теперь на десять мараведи?
— Менду, как тебе не надоест повторять одно и то же! Каждый день твердишь: дороговизна, дороговизна, восемьдесят мешков пшеницы за коня!.. Не беспокойся, я и не подумаю брать у тебя коня. И поеду я не одна. Я и сама знаю, что делается на дорогах, и мне вовсе не хочется, чтобы меня похитили или зарезали.
— С кем же ты поедешь? Где ты найдешь безумца, который согласится сопровождать тебя, девочка?
— Есть такой безумец. Это Мокейме. Стоит мне попросить его, и он сделает для меня все на свете.
Разве Мокейме сейчас в Аль-Ужбуне?
— Мокейме никогда меня не покидает! Он вернется в Гимарайнш только вместе со мной.
— Ну и ну! Час от часу не легче! Мавр и дитя отправляются на поиски разбойника с большой дороги!
— Я вовсе не дитя! Мне уже тринадцать лет. Многие в мои годы уже выходят замуж. А Мокейме… Да, он принял мусульманскую веру, но преданно служит Афонсу Энрикешу, и все это знают! Разве ты не помнишь, как отважно он вел себя при Сантарене? Он увидал, что лестница, по которой карабкались наши, вот-вот свалится, влез на стену и закрепил ее, и тогда воины смогли ворваться в город и завладеть им. В этот момент никто не сомневался в его верности! Никто не называл его мавром, никто не спрашивал, какой он веры!
— Ладно, ладно, я был не прав. И все же ты еще мала для таких путешествий.
Менду Соареш поднялся и в раздумье зашагал по комнате. Положение было не из легких. Как же поступить?
— Поздно, пора спать. Завтра поговорим, — сказал он наконец.
— Доброй ночи, Менду. Только знай, что завтра на рассвете я пойду искать Мокейме, и мы немедленно отправимся к Жералду.
Глава 15. СКУЧАТЬ ЗА ПРЯЛКОЙ? ЭТО НЕ ДЛЯ САНШИ!
— Ай-ай-ай-ай! Ай-ай-ай-ай! — качал головой Мокейме, слушая взволнованную Саншу. — Подумай, девочка, может, тебе лучше сидеть дома и не искать столь опасных приключений! Времена теперь тяжелые, клянусь аллахом! Неспокойно на дорогах. А Жералду далеко, и скажу тебе откровенно, вряд ли согласится выполнить твою просьбу. Не пожелает он лишний раз прогневить короля. Наоборот, он ищет случая вернуть милость Афонсу, а уж как — честным или бесчестным путем — тут Жералду не станет разбираться, он человек без стыда и совести.
— Ах, Мокейме, мне нет дела до его совести. Много ли в нашем королевстве честных людей? Кругом корысть, и все выслуживаются перед королем. Мне непременно нужно поговорить с Жералду, а уж согласится он или нет — там видно будет. Я должна его найти, обязательно должна. Я решила и не отступлюсь. Скажи мне только, поедешь ли ты со мной? Если нет, я отправлюсь одна, и будь что будет. Я должна спасти своих друзей. Без Жералду мы не справимся, здесь не обойдешься одной лестницей, как в Сантарене.
— В Сантарене все было не так просто, как ты думаешь… — обиженно проворчал Мокейме. — Война — дело не шуточное.
— Не сердись, я только хотела сказать, что замок в Аль-Ужбуне еще лучше укреплен и войти в подземные темницы может только стража или сам король… А ты, хоть и знаешь крепость как свои пять пальцев, но пробраться туда один все равно не сумеешь.
Санша замолчала. Мокейме думал.
— Ну как, ты поедешь?
Последняя попытка разубедить Саншу:
— Малышка, я всю жизнь слышал, что девушкам следует сидеть дома, прясть и вышивать, петь и танцевать да ходить с матерью в церковь…
— А теперь ты услышишь другое. Разве графиня Мумадона сидела за прялкой в Гимарайнше? А дона Тереза, боровшаяся за власть с собственным сыном? Какое же это вышивание? А наша королева разве сидит сложа руки? Говорят, она намерена открыть приюты для нищих и паломников. Видишь, как много могут сделать женщины! А моя подруга Мафалда рассказывала мне…