— Всем замолчать, не то р-разнесу!
Среди воцарившегося молчания, посопев с минуту и повертев в руках знаменитый меч, король обратился к Вашку:
— Мне сказали, что ты владеешь неким снадобьем, которое может избавить моего сына от хвори. Это правда?
Вашку вытаращил глаза.
— Я владею?
— Ты, ты! — зашипела ему на ухо Мафалда. — Забыл, что ли, про антибиотики? Они у тебя в кармане валяются.
— Ты спятила? Разве можно их давать грудному? А вдруг он от них помрет? Опять в тюрьму садиться?
— Да ничего с ним не будет! Знаешь, чем они его лечат? Толченым рогом, сваренным в масле! И другой дрянью.
— Ой! — Вашку скривился, чувствуя, что его тошнит.
— Что вы там шепчетесь, мошенники?! Есть у вас снадобье или нет? Опять решили меня дурачить?
— Есть, ваше величество. Мы можем дать его принцу хоть сейчас.
— Самое времечко, — вздохнула нянька, протягивая ребятам полуживого ребенка.
— Такую большую таблетку ему не проглотить. Придется растворить в воде, — сказала рассудительная Мафалда.
— Фу, гадость. Да его вырвет!
— Если уж он рог толченый глотает…
— В крайнем случае, зажмем ему нос и вольем, — предложил Вашку.
— Ага, чтобы он задохнулся, а мы за это отвечали!
Но решение уже было принято. Вашку извлек из кармана глазированные таблетки. В них заключалась жизнь или смерть крохотного принца. А также его новых докторов.
Глава 29. О ТОМ, ЧТО МЫТЬСЯ НЕ ВРЕДНО НИКОМУ, ДАЖЕ ПРИНЦАМ
Вопреки опасениям, наследник проглотил лекарство с восторгом. Похоже, за всю его недолгую жизнь ему ни разу не приходилось так лакомиться. А когда ему не дали допить чашку до конца, он обиженно заревел.
— Да пусть пьет сразу всё, — мрачновато пошутил Вашку.
— Ах, как смешно! — огрызнулась Мафалда. — Доверь тебе ребенка, ты его в гроб загонишь. Боюсь, что я и так дала ему лошадиную дозу.
— Ничего, ему не привыкать. Если тебя с самого рождения кормят рогами и копытами, то потом ты можешь хоть гвозди глотать…
Как было условлено, роль лекаря полагалось играть Вашку, и все предписания должны были исходить именно от него.
— Сходи к королеве и скажи ей, чтобы она дала ребенку кипяченого молока, — сказала ему Мафалда.
Фернанду расхохотался:
— Может, еще стерилизованного? Откуда им знать, что это такое? Нет уж, уважаемые и многомудрые придворные лекари, вам придется взять на себя лечение этого несчастного младенца, если не хотите, чтобы он отправился на тот свет!
— А мы в тюрьму, — вздохнул Вашку.
— Если не на плаху. Ты, братец, хорошо уловил мою мысль.
Это был нелегкий труд. Нянька обиделась: еще бы, у нее отобрали единственное существо, которым она могла распоряжаться, не встречая никаких возражений, и она не переставала брюзжать, обвиняя чужеземцев в колдовстве и связях с самим Вельзевулом, а также предрекая его высочеству неминуемую гибель. Королева твердила, что к цивилизованной стране Савойе никто не делает подобных вещей. Придворные лекари, оскорбленные недоверием к их научным методам врачевания, долго качали головами, а после покинули замок, снисходительно пообещав вернуться, когда король их об этом попросит. Что касается его величества, то он уже ничего не говорил. Поживем — увидим, считал король. От этой компании можно ожидать чего угодно. Раз они умудрились вырваться из темницы (гипотеза об участии в этом деле хвостатого оборотня казалась ему сомнительной), значит, и впрямь обладали какой-то неведомой силой.
А добросердечный дон Бибаш изо всех сил старался помочь своим юным друзьям, сочиняя для наследника шуточные куплеты, чтобы повысить настроение больного и тем самым усилить действие лекарства.
Плошка с кровью индюка, Глаз и лапка паука, Масло кипяченое, Копыто истолченое Окапались бесполезны, Этим принца не спасти. Он от этой злой болезни Дух едва не испустил. Но пришли на помощь дети Из чужого государства, И дают ему лекарство, И спасут его от смерти. Слава, честь им и хвала! Тра-ла-ла и тра-ла-ла!