Из прорехи на корпусе, кстати, выплеснулась струей какая-то неаппетитная гуща. Кровь брызжет из раны, выдавливается замазка? Но в любом случае разрыв обшивки стал зарастать веществом, превращаясь в шрам. Вдобавок на корпусе появлялись какие-то вздутия и отростки. Расплывался и голубой ореол, пуская во все окрестности ветвистые лучи-щупальца. Мне казалось, что рейдер успешно превращается в диковинного, но вполне живого зверя.
Впрочем, ситуевина еще более усложнилась. Ближайший к нам крейсер сатурнян тоже покрылся синей косматой дымкой, словно бы шерстью оброс, и двинулся в нашу сторону. Опять-таки стал на зверя-левиафана смахивать. Похоже, наш малолетний плазмонт разбудил какого-то старшего товарища.
Вид у того такой был, что сразу душа в пятки полезла. Как тут не кручиниться, если с нами решила разобраться какая-то крутая Икс-структура, только не искусственная, а скорее всего сатурнянский демон собственной персоной. Несмотря на то, что я был в гермокомбезе, стало прохладненько от пота, который не успевала поглотить квазиживая прокладка.
Впрочем, приятной неожиданностью явилось то, что вражеские бойцы с рейдера перестали быть вражескими и поголовно перешли на нашу сторону, даже раненые и полуживые. (Опять-таки на ум навеялась мифология: Корабль Мертвецов под управлением Локи и его полуволка-полутролля Фенрира.) Подскочил ко мне какой-то высокий корабельный чин и вместо того, чтобы приложить кайло к моей голове, сообщил коды доступа к линиям внутренней связи и испросил указаний. Преданно стали внимать моим приказам не только матросы рейдера, но и его офицеры, и даже космическая пехота. Впрочем, слушались они не столько меня, сколько Икс-структуру, проникшую в их податливые мозги без всяких биоинтерфейсов своими хрональными каналами.
Оказалось, что сатурняне просто созданы для управления и руководить ими в состоянии даже наш искусственный пацаненок плазмонт в меру своих искусственных способностей и с моей помощью, конечно. В любом случае, от союзников мы не отказывались. Я даже прозвал бывших врагов чурками. Но это любя.
С навигационной надстройки рейдера было хорошо видно, как сатурнянский демон движется нам навстречу. Заодно зверь-крейсер слипался с другими бортами вражеской эскадры. Тварь разбухала не по часам, а по минутам, и от избытка сил из нее вылезали побеги-щупальца. “Чудище обло, стозевно и лаяй.”
На картине художника Босха это бы выглядело так, будто два лютых монстра плывут навстречу, желая разодрать друг друга на кусочки.
Матросы-чурки все лучше слушались моих приказов, вызывая законное восхищение. “Наши” сатурняне смахивали на исполнительных муравьев, улавливающих командные запахи от муравьиной матки, а может даже напоминали антитела, бросающиеся на инородное тело, что попало в организм хозяина.
Впрочем, сатурняне, ползающие в нутре демона-Плазмонта, были точно так же послушны ему и заслуживали подобных комплиментов.
Лучи-щупальца двух Тварей сплетались все сильнее, синее и голубое сияния смешивались, образовывая невероятную по красоте картину интерференции — это было похоже на космический океан, покрытый эфирными волнами. И в этом океане заваривалась рукопашная битва.
В передней части вражеского зверокрейсера образовалась гигантская глотка, заполненная синим пламенем. Не знаю, как насчет функционального значения, но психологический деморализующий эффект она производила.
Все происходящее нисколечки не укладывалось в ту систему знаний, что образовалась у меня в инкубаторе-едукаторе и в школе-ремеслухе…
10. “Армагеддон — день тяжелый”
Четкий прием. Симплекс.
Со времен битвы в подземелье Страховид перестал дивиться. Бесы они и есть бесы. Но потом было еще падение в саму преисподнюю, где во мгле кромешной светились злым светом множество огоньков — верно, глаза врагов человеческих. Бес Фома называл сие полетом в космос, но то было сошествие в ад. Святой Ботаник в своей Болотной Проповеди говорил и сказал, как оно произойдет. Что в первом круге преисподней встречены будут огнедышащие трубы и палки, метающие молнии. Однако же, первый круг еще немногим отличим от мира земного. Ботаник рек, что далее отличие от мира земного станет более разительным. В круге втором железные левиафаны бороздят ледяную бездну, где глохнет всякий крик и лишь большое голубое пятно показывает выход на свет Божий. Обитатели бездны — несчастные, у них нет родителей и детей, у них нет смертного отдохновения — они вновь и вновь рождаются для страшной жизни. В сей пустоте великой обитают такоже куклы, у которых нет души, но есть мышцы мощные, и слуги дьявола, у коих душа живая мучается в неживом теле.
Здесь пребывают семена многих растений и Крестных Дерев тоже. Но здесь живет Тварь, распространяющая Порчу, она давно возжелала сгубить Крестные Деревья и само Древо Жизни, во имя распространения власти ада на Мир Божий. А при торжестве Порчи утвердятся повсеместно поглощение, ничтожность и нелюбовь к себе. Люди будут гордится чужой силой, могуществом Ада, но сами окажутся подобны пузырям пены на бурной воде.
Впрочем, не все бесы и чудища были враждебны Страховиду в Преисподней. Страховид чувствовал Малую Тварь, когда еще летел на огнедышащей колеснице, а потом она проложила голубую тропу через бездну к адскому кораблю. Воин прошел по сей тропе и бился вместе с верным волком и демоном-космиком против бесов-сатурнян. Они бросались на него со всех сторон, и четверорукие и двухголовые, ощерившись множеством копий, клинков, шипов и крюков. Однако не было в них и десятой доли той силы, что они имели раньше. Потому, как ни искали они победы, ничего не добились и славы не обрели. Многих бесов божий воин иссек мечом и лишил движения — не меньше сотни. Слава Ботанику, во мрачных внутренностях адского корабля не заплутал Страховид, будто в него вложено было небом знание пути. Быстро приспособился и к тому, что здесь легче прыгалось, бегалось, а отдача от молодецкого удара могла бросить далеко взад.
Малая Тварь тем временем проникла на адский корабль и охватила его, а души многих бесов-сатурнян захватила в полон. Стали они тогда послушными чурками и не вредили уже ни Страховиду, ни космику Фоме.
Но вскоре прибыла Главная Тварь, Источник Порчи, на многих адских кораблях, где кишмя кишело бесами-сатурнянами. Тут озябло сердце Страховида, и понял он, что прежде не знал еще ужаса. Большая Тварь была настоящей повелительницей Преисподней. Окаянное чудище задумало зло содеять огромное, поглотить не только тела, но и все души людские — взять их в плен на вечное рабство и мучение, чтобы никогда не произрастили они Крестное Дерево.
И бились две твари, меньшая с большей — с воплощением зла законченного и беспросветного. Сплетались их щупальца-лучи, каждая пыталась захватить соперницу в кольцо, или же пробиться далеко в глубь нее. Вгрызались они многими пастями друг в друга, вырывали громадные куски плоти, запускали в прорехи ядовитые жала и острые уды, а еще пытались зарастить свои раны бурой кровью.
И в конце концов Большая Тварь стала с успешностью изничтожать корабль, бывший телом Малой Твари. Вцепилась пастью в уязвимое место и извергла из глотки реку яда, иже влилась в тело Малой Твари. Из-за жгучей отравы покрылось оно росой смерти, сизой пеной, которую сорвал адский ветер и понес в незнаемую даль. А внутри пузырей той пены были видны умерщвленные чурки, либо члены их тел.
Однако Малая Тварь поместила Страховида на кончик своего луча-щупальца и внедрила в тело большей Твари, которое тоже было кораблем. Следом за божьим воином шли прирученные покорившиеся воле небесной чурки. Бесстрашно они бились против своих недавних товарищей. Битва шла среди крепких костей и жил чудовища, среди его диковинно сияющих потрохов. Голыми руками, палицами, цепами, топорами и ножами свершалась ратная потеха, но меч сверкал лишь в руках Страховида.