- Это Сатурн. Открылся какой-то мощный хроноволновой канал! - вскричала заполошно "царица", но было поздно. Чужой соблазнительный мир быстро снижался, тянул к себе, все быстрее вращался над головой. На нем обозначились известные черты лица, нос, рот, козлиная борода царя-колдуна.
- Теперь вы не уйдете от моей милости, - раздалось прямо в голове лжецарицы и ее приспешников.
Марина-Катерина поняла, что еще немного и они окажутся в нечеловеческом мире. Царь-колдун победил и отправит весь теменский люд на Сатурн.
И вдруг столб был рассечен. Сатурн потерял точку опоры на Земле, но хотя был еще силен. Сверху, от чужого неба, протянулись темные вихри, они словно руки слепого пытались нашарить что-то на Земле. И тут "царица" уразумела, это "что-то" - она сама. Руки-смерчи ворошили все точнее, магический кристалл, помогающий укрываться от всевидения царя-колдуна, оказался бесполезен, от соратников не было никакого проку.
Женщина побежала, петляя среди деревьев, оскальзываясь на камнях, но рука-вихрь ужо дотянулась до нее, вернее до подвздошной области, отчего немедля случилась полная утрата сил, а в сердце воцарилось безразличие. Лжегосударыня, теряя обычную телесность, стала растекаться, обращаться в струю, в легкий ручеек, каковой втягивался мощным водоворотом Сатурна. Меркнущим взглядом она зрела впереди непомерную утробу, готовую навсегда поглотить ее. Сей ревущий зев имел сходство с жерлом огромного вулкана, а у нее не было ни рук ни ног, дабы как-то упираться и противодействовать невыносимой силе притяжения. Но нежданно пагубное движение замедлилось. Появился новый поток и новая тяга, токмо уже направленная в противоположную сторону. Какое-то время две тяги боролись между собой. И наконец обратная возобладала, она даже вывернула жерло вулкана наизнанку. Случилось сие с великим потрясением и ревом.
"Царица" нашла себя в позе, неподобающей царице - попа на земле, ноги разбросаны.
Чужое небо съеживалось и улетало, все более напоминая воздушного змея, запущенного шаловливыми пацанами. Следом и озеро постепенно улеглось и лишь легкая рябь напоминала о недавних происшествиях. Соратники были как обалдевшие и лишь мясник Игнат достал из-за пазухи флягу с водкой и сало в тряпице, чтобы как-то запить и заесть дьявольские козни и ковы.
Егда "царица" опамятовалась и оглянулась прояснившимся взором, то заметила, что подле берега на озере чуть выше поверхности воды стоит человек в серой рясе с вороном на плече.
- Ну что, претендентка на престол? Еще чуть-чуть и улетела бы в черный ящик, а на лице демона появилось бы чувство глубокого удовлетворения, - молвил новый человек.
- Фома, ты ли это? А кто еще мог меня выручить, вокруг же сплошные лохи и чурки, - сказала "царица", чувствуя, что съеживается, уничтожается ее страх и тревога. - Наконец-то я нашла тебя.
- А мы и не терялись, - проскрипел ворон.
- Очень плохо, Катя, то есть царица Марина, - отозвался серорясый, - плохо, что нашла. Это означает, что и царь-батюшка Плазмонт засек меня раньше времени своими рецепторами. А теперь уходим. Я открываю хронокоридор, скажи своим людям, чтобы следовали точно за мной, никаких дозорных и разведчиков, шаг влево, шаг вправо, прыжок вверх - все это вызовет большие неприятности. Повторяю для особо одаренных - кто начнет самовольничать, может оказаться, например, на Сатурне, а то и подальше.
"Царица" с раскрытыми объятиями направилась в сторону колдуна, но тот притормозил ее предостерегающим жестом и словами:
- У меня большой поверхностный заряд гравитации, поэтому тебя, барыня-государыня, может отшвырнуть метров на сто.
- Он о тебе беспокоиться, глупая, - добавил ворон.
Колдун двинулся в сторону от озера, он словно гнал перед собой теплую волну, которая заставляла таять лед. Из-за испарений справа и слева от тропы поднимался густой туман. "Царица" сделала знак, чтобы приспешники топали следом - чинно и рядком, как велел серорясый.
Ноги великого кудесника не касались земли и, как ни старайся "царица" догнать его, сие не удавалось. Вскоре взмокли люди, тяжело запыхтели собаки. Катя-Марина подумала, что всей ее спортивной подготовки не хватит, чтобы выдерживать заданный ход еще хотя бы с полчаса. Однако довольно внезапно тропа закончилась и весь отряд оказался в деревне Сидиромово. Но не нашел там ничего, окромя замороженных и нанизанных на ледохеры тел, даже козы и собаки превратились в ледышки. Иней лежал везде, хотя вблизи он больше напоминал серебряную паутину.
- Итак, к сидиромовцам тоже пришла "милость" царя в виде полимерного льда. Похоже, что худо сейчас приходится вашим сподвижникам во всех окрестных деревнях, - сказал колдун зеленщикам и обратился лично к "царице". - Я думаю, Ваше Величество, вы построили слишком маломерную модель для определения хронопотоков, особенно их нуль-вторых тензоров. Надо было оперировать хотя бы девятью измерениями.
- Ведь в сырой материи их как минимум двадцать семь, - дополнил ворон.
- То есть, царь-колдун может орудовать еще в двух реальностях? - спохватилась "царица".
- Как минимум. Даю маленькую справку с высоты моего нынешнего опыта. В мегамире, состоящем, в основном, из сырой материи, можно спокойно организовать три одновременные реальности… Но и мы кое-что умеем. Мы уйдем туда, где за тучей белеет гора, и если Он к нам сунется, дадим по носу. Помнишь, дорогая царица, слова Ботаника: "На Единого надейся, а Милость себе пробивай". Сейчас сматываемся в темпе. Здесь слишком большое напряжение, тяжело разобраться с хрональными линиями.
По дороге Марине-Катерине немало желалось потрогать Фому, даже прижаться к нему, но тот был таинственно неуловим. Впрочем путь оказался недолгим, остановились зеленщики совсем недалече от деревни. Вот волхователь замер, протянул руки перед собой, а затем развел их в стороны - пространство как будто чуть-чуть качнулось и поддалось. Впрочем, не объявились каких-то там ворота золоченые-расписные, не распахнулись со скрипом двери, ведущие в иномирье. На поляне лишь возник невеликий пористый шар, сходственный с осиным гнездом.
- Пожалуйте в серебряное царство, господа зеленщики, - прокаркал ворон.
Боевой пес подбежал к шару, очевидно собираясь толкнуть его лапой. Но тут и лапа, а следом и весь зверь превратились в дымную полоску, которая мигом втянулась в одну из мелких пор, испещряющих колдовской предмет.
"Царица" отважно ступила вперед, и увидела, что шар вдруг сделался больше и выше ее. Еще один смелый шажок и ее потащило в одно из отверстий, каковое ноне предстало чем-то вроде входа в пещеру. Затем было мгновение несуществования, или очень необычайного существования. Марина-Катерина стала похожа на струйку и словно стекала бы по гладкой стенке какой-то воронки…
Когда зрение ее прояснилось, мысли стали сочетаться друг с другом, а чувства с ощущениями, небо выглядело пасмурным и как будто слегка посеребреным. Лед не бросался в глаза, но все деревья стояли голяком, инда и хвойные породы, земля такоже была скучной серой. Там и сям словно цветы из семечка, только за один присест, вырастали соратники-зеленщики. Они трясли головами, словно пытаясь составить таким образом суждения, с тревогой озирались, едва сдерживая коленотрясение, пялились на неприятственное небо и деревья.
Последним появился сам серорясый колдун и все вздохнули с облегчением, кто-то даже встал к дереву - отлить. Как вскоре выяснилось, облегчение было преждевременным. Что-то неуловимое, прозрачное, и в то же время мощное, злое заскользило по мертвому лесу.
- Это мне по вкусу еще меньше, чем полипептидный слизняк, - пробормотал колдун. - Словно какой-то чертов бочонок прорвало и бешеный выброс хрональной энергии направился именно в нашу сторону.
Невидимое стало видимым, когда оказалось совсем рядом. Всякая адская нечисть, звери-уроды, напоминающие ящеров, медуз, разожравшихся червей и амеб, сгустки и пучки рук, ног, голов, орущих ртов, танки с тевтонскими крестами, паровозы с красными звездами, огнедышащие саламандры-плазмоиды, хладометные снежные василиски. По бокам этой кавалькады катились комья смерти - огромные сгустки раздавленных костей, расплющенных внутренностей, растерзанных шкур.