– Я… – Голос у новичка сорвался. – Я никогда не знал своего отца.
– Явление это нередкое, – с напыщенным видом кивнул ему Хельги. – Обратимся же за ответом к мудрости рун, если только Всеобщий Отец не решит вмешаться.
Все уставились на пустующий трон. Оба ворона, распушив перья, каркнули, но место Одина так и осталось пустым.
Хельги не то чтобы удивился, но явно прикис и перевел взгляд от трона в сторону вертела, где из толпы подавальщиц и поваров уже выбредала дама в зеленом платье с капюшоном. Лицо ее разглядеть под ним было трудно, но сгорбленная спина и узловатые пальцы свидетельствовали, что свои молодые годы она оставила далеко позади.
– Это еще что за ведьма? – прошептал я Сэм прямо в ухо.
– Вала, провидица. Колдует, читает будущее и все такое прочее.
Дошкандыбав ревматическими конечностями до нашего стола, Вала остановилась перед Ларсом Алстромом и начала рыться в складках своего платья. Я увидел в ее узловатых пальцах кисет. Она вытряхнула из него горсть доминошин с рунами, кажется, точно таких, какие я видел в кабинете у дяди Рэндольфа, или очень на них похожих.
– Руны-то для чего? – поглядел я на Сэм.
– Это древний алфавит викингов, но каждая буква его в то же время обозначает какую-нибудь из высших сил. Бога, вид волшебства или стихию природы. Это вроде как генетический код Вселенной. По этим камешкам Вала читает судьбу. Но величайшим колдунам вроде Одина даже они не нужны. Они обладают даром проникать в суть вещей и явлений и изменять ее, просто произнося названия рун.
Я ввел в свой блок памяти маленькую пометку: избегать Одина. Вот уж совсем не хочу, чтобы кто-нибудь изменил еще сильней мою сущность!
Вала тихонько побормотала себе под нос, а затем кинула доминошины себе под ноги. Некоторые упали рунами вверх, но внимание всех привлекла лишь одна из них, и вырезанная на ней руна вмиг засияла на голографическом экране:
Меня эта загогулина с перпендикуляриной совершенно не тронула, но тысячи глоток покойников вдруг исторгли восторженный рев:
– Тор!
И принялись как бешеные скандировать:
– Тор! Тор! Тор! Тор!
– Ну, просто не обойтись здесь без еще одного отпрыска Тора, – хмуро бросила Сэм.
– А что с ними не так? – спросил я.
– Да нет, они просто отличные. Гунилла одна чего стоит. Она дочь Тора.
– Ну, если другие такие же… – стало все ясно мне.
Я покосился на капитана валькирий. Она улыбалась, и от этого выглядела гораздо злее и неприятней, чем когда была мрачной.
Когда стадион покойников наконец перестал скандировать, Вала воздела вверх иссохшие руки.
– Возрадуйся, Ларс, сын Тора! Руны свидетельствуют, что ты будешь доблестным воином в последнем сражении Рагнарок. А завтра же, в своем первом бою, докажешь отвагу свою, и тебя обезглавят.
Зал взорвался восторженным ревом и громким хохотом. Лицо Ларса стало белее снега, но это еще сильнее развеселило присутствующих. Словно потерять голову – это такой брутальный прикольчик для настоящих мужчин.
Вала собрала доминошины с рунами и удалилась. Валькирия Ларса помогла своему подопечному опуститься на стул.
– Церемония продолжается! – возгласил Хельги.
Следующей оказалась Дэдэ. Она спасла кучу детей у себя в деревенской школе, когда их явились похитить солдаты Варлорда. Хитрюга Дэдэ прикинулась, будто один из них ей очень нравится, и так его охмурила, что он ей дал посмотреть ружье. Ну, и как только оно у нее оказалось в руках, она начала стрелять по врагам. В итоге ее, конечно, прибили, но ей удалось выиграть время, и все остальные школьники смылись. Ролик у валькирии получился жесть и так понравился мертвым викингам, что они хлопали стоя.
Вала снова кидала под ноги руны. Предки Дэдэ оказались обычными смертными, но это ничуть не убавило восторг зала. Когда же было объявлено, что она, согласно своей судьбе, тоже даст жару противнику в Рагнарокском последнем сражении, на следующей же неделе ей отфигачат обе руки, а через сто лет она удостоится чести сидеть за столом танов, публика просто взвыла от радости.
Четверо других новичков тоже произвели сильное впечатление. Они, в свою очередь, спасли людей и отважно пожертвовали жизнями. Трое из них происходили из смертных. Четвертый был сыном Одина.
– О-о-о! – взволновалась от этой вести уйма эйнхериев.
– Я уже тебе говорила, что Одина уже долгое время никто здесь не видел, – начала растолковывать мне причину ажиотажа Сэм. – Поэтому каждый знак, что он, как и прежде, вращается среди смертных, нам очень дорог.
Последняя среди новичков оказалась дочерью Хеймдалля. Викинги снова впали в бурный ажиотаж, а я начал рыться в памяти, пытаясь сообразить, кто это такой.