Оставив еду закрытой, она подошла к стулу у окна, где оставила своё кружевное плетение, которое нашёл ей Эванор. Келли взбила пару подушек под спину, уселась и установила покрытую бархатом доску для вязания на коленях. В центре доски находился качающийся бегунок, достаточно широкий, набитый чем-то тяжёлым. При работе иглы входили в твёрдую поверхность этого бегунка, и образовывалось место для широкой или узкой тесьмы, в зависимости от того, было ли это чем-то коротким и простым или возникала необходимость в длинных и сложных рисунках. Пожелтевшая от времени пергаментная полоска с образцом была осторожно приколота около ролика. И конечно, здесь были катушки с нитками, позволяющие выплетать незнакомый рисунок.
Ей нужна была именно такая увлекательная задача, чтобы помочь себе расслабиться. Глядя на хитросплетённый узор, Келли напоминала себе, какая из насеченных катушек-бобин соотносилась с какой частью рисунка, и начала переплетать нити среди булавок, периодически переставляя булавки со стеклянными головками ниже в следующий ряд заранее проколотых дырок, чтобы продолжить вышивание сердечком. Кружевоплетение являлось успокаивающим, высокоточным и требующим внимания занятием, и, чёрт побери, именно это Келли и было нужно.
Ей не нужен был глупый, упрямый всезнайка, о котором она думает… долгое время.
Морагнен налетел спиной на каменную стену верхнего уровня северного крыла. Сейбер рукой схватил его за горло в то самое мгновение, когда они оказались на нижних ступеньках лестницы, ведущей в хозяйские покои.
— Ты оставишь её в покое, понял?
— Отпу…сти… ─ задыхаясь сказал Морганен, отгибая пальцы, которые грозили сломать его трахею, — или… прев…ращу… тебя в… жабу.
Сейбер отпустил захват. Потом снова швырнул брата об стену, на сей раз, схватив за тунику, а не за горло. Серые глаза пристально уставились в аквамариновые. — Я, правда, имею в виду именно это, Морг! Ты будешь держаться от неё подальше!
Морганен вырвался из хватки брата, хотя это сильно подпортило его тёмно-синюю тунику.
— Перестань думать только о себе, Сейбер! Она вольна выбирать, кого ей, чёрт побери, заблагорассудится! Я всего лишь хотел дать ей знать, что заинтересован, если она решит увлечься мной, ─ и я был волен так поступить! — он расправил тунику и пошёл к лестнице, ведущей вниз в другую часть замка. — Честно говоря, принимая во внимание то, как ты кричишь на неё, запугиваешь и вообще ведёшь себя, я не удивлён тем, как она с тобой разговаривала.
— Морганен… ─ рычанием предупредил Сейбер.
Не по годам мудрый младший брат круто развернулся и ткнул его пальцем.
— Ты! Послушай меня! Нельзя избежать Судьбы. Судьба устроила так, что я увидел её тяжкое положение, просто от нечего делать наблюдая в зеркало за другими вселенными. И прикосновением этого далёкого, Триединого Бога, моя совесть заставила спасти её, приведя сюда. Я не мог заставить свою магию работать достаточно хорошо в той вселенной, чтобы просто перенести девушку в безопасное место. Если она сейчас здесь, то это явно воля Судьбы, и она свершит предсказание одного из нас. И если это будешь не ты, тогда есть один шанс из семи, что это могу быть я. Да и что скрывать, я люблю женщин, ─ заявил Морганен. — Мне нравилось общаться с ними, когда мы ещё находились на землях Корвисов. Я любил быть с ними, разговаривать, видеть удовольствие на их лицах, когда дарил им цветы или крохотные безделушки, там, в нашем прежнем доме. Мне нравилось то, как они обычно настаивали на чистоте и порядке, ─ не то, что здесь, ─ и как сладко они пахли сразу после ванны, как красивы они были в опрятной одежде. Мне нравилось, как они думали, и как говорили, и их чувство юмора!
— Сиськи Каты! — выругался он, вскинув руки к потолку. — Я очень хочу, чтобы у меня в жизни была женщина, Судьба она или нет! Поэтому, если ты отказываешься от неё словом и делом, у меня есть право ухаживать за ней, убрав тебя с дороги. Как и у всех остальных братьев. Старшенький, ─ добавил Морганен, резко опуская руки между ними. — Ты не можешь убить нас за то, что мы пользуемся своими правами живых, дышащих мужчин. И если снова попытаешься мне угрожать, я превращу тебя в жабу!
— Первый в этом проклятом Пророчестве именно я, ─ прорычал Сейбер, когда брат повернул голову к лестнице. — И первая девственница предназначена мне.
Остановившись, Морганен окинул брата презрительным взглядом.