Келли немного развеселилась, заметив, что звёзды были восьмиконечными. Люди в этой вселенной явно неравнодушны к числу «восемь». Она нашла одну из четырёх ведущих на лестницу башен и попыталась нажать на дверную ручку. Та легко открылась. Поддерживая юбку рукой, чтобы та не волочилась, ─ Келли не могла дождаться, когда сошьёт себе пристойную пару брюк, ─ она спустилась по видавшим виды ступенькам.
Услышав разговор, Келли пошла на звук. Минуя один лестничный пролёт, она вошла в холл, затем через остроконечную арку в центре попала на широкий балкон. Этот балкон, очевидно, выходил в главный зал замка. Перегнувшись через ограду, девушка увидела в солнечном свете, лившемся из юго-восточных окон шестерых из восьми братьев. Они сидели за восьмиугольным столом, стоявшим посередине комнаты далеко внизу.
Завтракали.
Вернее, заканчивали завтракать. И не удосужились принести завтрак ей! Разозлившись, Келли снова вышла на квадратную, лестницу, идущую по спирали, и, пробежавшись до первого этажа, вошла в главный зал. В данный момент она не отметила ни приятный рисунок отполированных каменных плит под ногами, ни красоту витражных окон на каждом уровне балконных ярусов, ни искусно сделанные колонны и арки. Она была чертовски зла!
Келли протопала по четырём последним ступенькам и вошла в главный зал.
Разговор мгновенно оборвался. Вилки застыли в воздухе. Рты остановились, так и не дожевав последнего куска. Шесть пар глаз, разнящихся по цвету от коричневого до голубого, уставились на неё, глядя, как она шагает к ним по огромному широкому пространству зала. Шестеро красивых мужчин. Никто из них не был виновником её гнева, но на каждом из них можно было отыграться.
Никто из них не двинулся. Никто не заговорил. Все лишь следили за её приближением к столу. Возможно, они вели себя так из-за того, что она переделала шнуровку на платье, которая теперь выгодно подчёркивала её формы. И, вероятно, их особенно привлёк вырез сердечком, которым девушка заменила скучный, высокий, круглый воротник. То, как они пялились, особенно этот рыжий, распалило её гнев сильнее.
Уперев руки в бока, Келли смерила их взглядом, и, воспользовавшись изумлённым молчанием, гневно сказала:
— Сначала вы спасаете меня из огня, потом похищаете из родной вселенной, потом кричите, чтобы я ела, а теперь закрываете меня в комнате и морите голодом? Что, чёрт побери, вы за мужчины?
Морганен проглотил кусок хлеба, который жевал и, толкнув ближайшего из пяти братьев под рёбра, быстро и учтиво поднялся. Остальные поступили так же, с опозданием показав себя джентльменами.
— Мы не собирались морить вас голодом, ─ сказал Морганен, ─ и я не знал, что кто-то запер вас в комнате, миледи.
— Дверь, должно быть, просто заклинило, ─ быстро добавил Коранен, мельком взглянув на своих братьев и пожимая плечами. — Так часто бывает в донжоне и в других частях замка. А иногда и в башнях.
Все ещё не успокоившись, Келли подняла руки и стала загибать пальцы.
— Вы не умеете работать ни в доме, ни на земле, вы скверные джентльмены и ужасные хозяева, ─ вам и в самом деле нужна женщина, чтобы призвать всех к порядку.
Одетый в тёмно-пурпурную тунику Доминор сложил руки на груди и презрительно осведомился:
— И вы считаете, что вы именно такая женщина?
— Ну, так как я здесь единственная, тогда это точно должна быть я, ─ заметила девушка язвительно, и хлопнула рукой по столу. — Ни одна женщина в здравом уме не позволит превратить дом в свинарник. Вы только взгляните на этот стол!
Шестеро братьев посмотрели на стол. Он был завален грязными тарелками и объедками, косточками и кожурой от фруктов, хлебными корками и покрыт всевозможными застарелыми пятнами. На его поверхности красовались круги от бокалов, как будто их хозяева вовсе не позаботились вытереть пролитое, и тёмные пятна от огрызков яблок. Явно видно, что они не убирали тут с прошлого приёма пищи.
Один из них, с волосами более яркими, чем её собственные карамельные локоны, пожав плечами, поднял на неё свои зелёные глаза.
— А что с ним не так?