— Я так думаю, леди Келли… если только вы понимаете, что никто из нас не говорит за Сейбера и Ридана. Могу сказать с достаточной уверенностью, что мой близнец, Ридан, будет вести себя пристойно в вашем присутствии. Только, когда его часы будут совпадать с вашими, и если вы оставите его в покое в остальное время и не станете покушаться на его жилище. Но никто из нас не говорит за Сейбера. Верно, Вулфер?
Крупный мужчина поднял руки, словно защищаясь.
— Это его судьба, не моя! Признаюсь, что в основном разделяю мнение Доминора, ─ добавил он, глядя на неё, а кончиками пальцев продолжая нежно касаться плетения, опутывающего его левое запястье, что казалось странным для этого самого крупного и физически сильного из братьев. Келли задумалась, что означало для него это плетение, но он снова заговорил, привлекая её внимание:
─ Я не так уж охотно следую за другими, будь-то женщина или мужчина. Мы терпим верховенство нашего брата, так как он старший и глава семьи. И я мирюсь с нечастыми вспышками темперамента Морганена, так как уважаю его силу. Но я в основном сам себе господин. Я же Волк.
─ Тогда считайте меня альфа-самкой стаи, если вы уж так настроены на волчье, ─ твёрдо заявила Келли. Коранен поднялся и стал помогать Тревану.
─ Я — единственная женщина здесь, но если бы было иначе, всё равно я могу и буду самой злобной сучкой в округе.
Вулфер заворчал, взял чашку, не согласившись, но и не возразив в ответ на её заявление.
Доминор, глядя на неё, нахмурился.
— А сколько вам лет?
─ Двадцать семь. Я привыкла сама управлять своей жизнью, ─ добавила она. — Это единственный способ для Дойлов переживать.
─ Переживать что? — нахмурившись, спросил Сейбер, входя в главный зал и успев услышать только её последние слова.
─ Жизненные несчастья, ─ не задумываясь, ответила Келли.
Все, включая её саму, застыли.
─ Вот оно! — воскликнул Треван, указав на неё одной рукой, удерживая другой груду тарелок. — Она — Несчастье! Она и есть Беда! Бог знает, что никто в Катане не поможет нам пережить её, поэтому очевидно, что нам придётся самим с этим справляться!
Несколько братьев подавили смешки, остальные только моргнули в изумлении и шоке от такой возможности.
─ О, ха-ха, просто обхохочешься, ─ ответила Келли, невольно поморщившись. Позади неё напрягся Сейбер.
— Если вы, и правда хотите знать, как пережить «Бедствие Келли», приспосабливайтесь или отправляйтесь в море! Как старшая женщина Сумеречного Острова, я собираюсь управлять вами, пока это место не станет соответствовать моим жизненным стандартам. Женским стандартам, джентльмены, а не стандартам кучки необузданных, ленивых холостяков. Это место больше не будет покрыто грязью ваших собственных «идеалов», ─ решительно заявила она, глядя на мужчин за столом. — У вас есть полчаса, чтобы заняться своими делами, а потом вернуться сюда за указаниями по уборке.
─ Ты отправишься назад в свою комнату! Ты не будешь командовать моими братьями!
Келли устроила омлет между двух кусочков сыра и двух кусочков поджаренного тёмного хлеба.
─ Вулфер, прошу, будьте любезны, сообщите своему близнецу, что я отказываюсь слушать того, кто на меня кричит. Четвёртое правило, знаете ли.
─ Что? Вставай! Ты возвращаешься в свою комнату! — он навис над её креслом, чтобы схватить за руку и заставить встать.
─ Правило номер шесть! — заявила Келли, пытаясь быстро доесть бутерброд с омлетом и сыром и, конечно, не собираясь повиноваться. — Никто не хватает меня за руку. Исключение: спасение моей жизни! Никто не будет грубо хватать меня за руку и куда-то тащить. Вулфер, скажите этому грубияну отпустить меня! — добавила она, крепко вцепившись в подлокотник кресла свободной рукой, стараясь при этом ещё и удерживать в руке, которую сжимал Сейбер, бутерброд.
─ Сейбер, леди Келли требует, чтобы я передал её желание: отпусти…
─ Я слышал! — Сейбер так неожиданно отпустил руку гостьи, что она снова грохнулась в кресло. Для такой хрупкой девушки, она была довольно сильной. Или, скорее, очень целеустремлённой. Одной рукой мужчина ударил по столу, а другой схватился за спинку её кресла, снова нависая над ней.
─ Ты поднимешься наверх в хозяйскую спальню, а я тебя там запру!
─ Вулфер, передайте брату, что он пытается нарушить правило номер два. О, и джентльмены, внимание, правило номер семь: ─ любой, кто нарушит правила четыре раза в день, будет «есть грязь».
─ Брат, ─ ты нарушаешь правило номер два, ─ благоговейно сказал самый крупный из братьев, сверкая весельем золотых, похожих на волчьи, глаз.