Здесь было жидкое мыло для купания и смягчающие кожу лосьоны, которые Сейбер надеялся однажды собственноручно нанести на гладкую, усыпанную веснушками кожу Келли. А также целый рулон, больше тридцати ярдов, аквамаринового шёлка, почти такого же великолепного оттенка, как разбавленная зеленью синева её глаз. Это стоило Сейберу трёх дорогих ворпал-мечей[10] и двух отражающих метательные снаряды щитов, которые он и не собирался изначально продавать. По крайней мере, уж конечно, не за кусок шёлка… Тем не менее, стоило ему увидеть эту ткань, и он не раздумывая ни секунды, тут же отправился обратно во дворец за тем, что запросили торговцы взамен.
Все эти вещи теперь дожидались того часа, когда смогут предстать пред очами Келли Дойл. А Сейбер набирался смелости, чтобы преподнести их.
Однажды поздно вечером, спустя пять дней с того дня, как Сейбер купил сундук резного кедра и его содержимое, раздался стук в дверь его спальни. Он ещё не ложился, и при мысли, что это, как бы невероятно сие не звучало, может быть Она, сердце зашлось бешеным стуком в груди. Захлопнув книгу, которую пытался до этого читать, Сейбер встал и открыл дверь.
Это оказалась не Келли. Вопреки его надеждам внутрь шагнул одетый как обычно во всё чёрное, словно предвестник несчастья, Ридан.
Ридан пробежался взглядом по комнате, подмечая все изменения, произошедшие в покоях брата, чуть задержался на сундуке, стоявшем у окна, и, наконец, обернулся к Сейберу. В его тёмных, как ночь, глазах явственно читался невысказанный вопрос.
Сейбер невольно отпрянул, хотя сам не знал почему. Ридан был странным даже по сравнению с остальными братьями, хотя один из них был волком в человечьем обличье, другой дикой кошкой, третий ожившим пламенем, способным поджечь всё вокруг, если только он ослабит контроль и перестанет сдерживать свои способности. Ещё один являлся самозабвенно влюблённым в музыку певцом, пятый — непреклонным соперником, не терпящим поражений, шестой — непревзойдённо мудрым, невозможно юным, невероятно могущественным чародеем… и, наконец, последний — чрезмерно опекающим всех вокруг, упёртым, хвастливым дураком, по словам одной небезызвестной рыжеволосой. Поэтому то, что Ридан считался странным даже для сына Корвиса, кое-что да значило.
Любящий ночь шестой по рождению брат просто кивнул Сейберу, подошёл к одному из окон и уставился во тьму за стеклом. Вероятно, в ночном мраке он мог видеть то, что никому другому не подвластно. Однажды Сейбер спросил его, что брат начал видеть в этой своей ночной жизни после того, как прошёл через процесс достижения зрелости. Но Ридан ничего ему не ответил.
Однако это не было столь уж необычно для него. Ридан всегда мало говорил. Когда его силы начали расти с достижением половой зрелости, он начал всё больше и больше избегать дневного света и бродить во тьме ночей. А когда его нарекли одним из Сыновей Судьбы и изгнали вместе с остальными братьями, эти привычки только ещё больше укоренились. Чтобы добраться на остров тёмноволосому брату пришлось во время путешествия скрываться от дневного света под сплошным тёмным плащом с низко наброшенным капюшоном. В этом не было никакой объективной необходимости. Ни с медицинской, ни с магической точки зрения объяснений не находилось. Это была просто его личная странная прихоть.
Сейбер настоял на том, чтобы каждый вечер после заката Ридан присоединялся ко всем во время ужина. Так Сейбер по крайней мере мог убедиться, что с его странным братом всё в порядке. Конечно, лишь в той мере, в которой это было «в порядке» в понимании Ридана. Келли даже удалось выудить из него пару слов на протяжении последних нескольких ужинов, однако, по большей части он просто игнорировал девушку. Таков был весь Ридан, только и всего.
Чего нельзя было сказать об остальных его братьях. День за днём на протяжении нескольких последних недель вынужденной ссылки Сейбер, стоя на балконе, наблюдал, как они за трапезой непринуждённо болтали. Подшучивали над Келли, рассказывали ей о своей жизни, старались объяснить, как работает магия, хотя, учитывая, что она была очень далека от всего волшебного до недавнего времени, ей порой было тяжело понять их. А иногда она просто не могла поверить в то, что они ей рассказывали. Братья же в свою очередь просили Келли рассказать о своём мире и засыпали девушку вопросами, пытаясь понять её странный, лишённый магии, но кажущийся таким волшебным мир.
Ридан на этих ужинах был почти таким же отшельником, как и Сейбер, вопросы задавал редко, отвечал и того реже… Однако он сторонился общения всегда по своему собственному желанию. Сейбер же изводился, не зная, как ему покончить с этой своей изоляцией. Держаться в стороне от других было так чуждо для него, но он никак не мог изменить сложившееся положение вещей.
10
Ворпал-меч (от англ. vorpal sword) — термин, придуманный Льюисом Кэрролом в повести «Сквозь Зеркало и что там увидела Алиса» (1871), обычно для краткости называемой «Алиса в Зазеркалье». Борисом Заходером в основной версии перевода сказок Кэрролла этот термин не был буквально переведён. Чаще всего под этим термином понимается сказочный смертельно острый клинок. (прим. пер.)