— Умница! Наблюдательная и сообразительная. Ладно, теперь позаботьтесь об умирающем, а мы с Саро быстренько обернемся.
И выдра с белкой снова исчезли в черной дыре.
Хорти не из тех, кто умеет страдать неприметно. Он постарался извлечь как можно больше пользы из своего ранения:
— Салат, во! При опухлом ухле… тьфу, при опухом ухе… в общем, чем больше салата, тем лучше для уха, во. Это любой заяц вам скажет, кого ни спроси. Спринг, что у тебя там, а? Убери от меня эту гадость!
Спринголд держала в лапе готовую примочку.
— Ведешь себя как мелкий зайчонок, стыдно, Хортвил Бребак! Фенна, придержи его!
Хорти дергался и вырывался:
— Отвалите от меня, палачихи! Я вам не мелкий зайчонок, чтобы лечиться, во! У сестры Сетивы нахватались, да? Ай, все ухо забила грязью! Я теперь глухой на одно ухо на всю оставшуюся жизнь, во!
Спринголд сжала в лапе здоровое ухо зайца:
— Смирно сиди! Не надо дергаться, чтобы грязь в уши не лезла. Сейчас я тебя еще перевяжу.
Борьба закончилась победой Спринголд, и Хорти с мрачным видом повернулся спиной к подружкам.
— Долго они там, — вздохнула Спринголд. — Не случилось бы чего. Может, нам тоже спуститься, проверить?
— Да, ты права. Хорти, лежи спокойно, отдыхай. Засни, если хочешь.
Белка и мышь осторожно спускались, прижимаясь к камню стен, нащупывали лапами ступени, затаив дыхание прислушивались к неясным шорохам. Они облегченно вздохнули, увидев впереди мерцание и услышав голоса своих старших друзей.
— Саро, Браг, это мы! — крикнула Фенна.
— Я ведь велел вам оставаться наверху, — строгим голосом отозвался Брагун. — Кто знает, что там этот лопоухий без вас вытворит!
— Ладно, Браг, ничего страшного, — заступилась за молодежь Саро. — Пусть посмотрят.
Проход открывался в обширную сводчатую камеру-усыпальницу, сплошь облицованную камнем. В центре возвышался постамент, на котором белели истлевшие кости, покрытые белой тканью, тоже превратившейся в хрупкую паутину, почти в пыль. Перед постаментом на полу — россыпь древесной трухи, изъеденной древоточцами. Труха эта когда-то была креслом на колесах, о чем можно было догадаться по четырем каменным дискам с отверстиями в центре. Они служили колесами креслу. На стене — два хорошо сохранившихся факела. Саро зажгла оба.
— Вот, пришли мы сюда, а что нашли? — нарушила она тишину. — Останки древней аббатисы. И эти останки. — Она показала на древесную труху.
— Кресло сестры Амил, — пробормотала Спринголд, подобрав древнюю щепку, которая сразу рассыпалась в пыль. — Каменные колесики выстояли против сезонов.
— Много, много сезонов, — отозвался Брагун, пошевелив сгнившее дерево кончиком меча. Как там этот стишок…
Брагун выпрямился:
— Кресло Амил мы нашли, а секрет Амил?
— Да, — уныло протянула Саро, — вернемся мы и скажем Марте, что нашли кучку пыли и четыре камешка.
— Даже думать об этом не хочется, — поморщилась Спринголд. — Может, лучше бы мы ничего не находили.
Фенна подняла колесики. Два из них она засунула в собственный пояс, два других протянула Спринголд:
— Эти колесики подтвердят, что мы здесь побывали. Пошли, Спринг, посмотрим, как там Хорти.
Брагун дал им один из факелов.
— Идите, а мы с Саро еще поищем.
— Поищите, — вздохнула Фенна без всякой надежды.
— Хорти пока ничего не говорите. Ведь Марта его сестра. Скажите, мы еще ищем. Лучше всего, если вы его доставите к старику Тубу и там нас дождетесь.
Белка с мышью кивнули и поспешили к Хорти.
Когда вернулись Браг и Саро, Спринголд поставила перед ними две чисто вымытые миски.
— Тублиндам приготовил вкусную тушенку, только поторопитесь, пока Хорти к ней не приложился.
Спринголд изо всех сил старалась не показывать любопытства, и только когда миски опустели, она как бы невзначай спросила Саро:
— Ну как, нашли что-нибудь?
Саро улыбнулась Брагуну, который неспешно потягивал черничный чай.
— Ух, хорошо отдохнуть за чашкой чая! — блаженно протянул тот.
Фенна в нетерпении взмахнула хвостом:
— Вы не расслышали вопроса?
— Да, хорош чаек, — ответила Саро. — Не выпьешь такого на северных берегах.
Хорти снова навострил перевязанные уши:
— Что не выльешь на скверных ногах? Во, чушь несут, один пуще другого.