Наконец вал настиг их. Обрушился разом со всех сторон, закрутил, завертел. Все вокруг заходило ходуном, в лицо ичхольцам ударила волна колкой, лезущей в глаза и нос, режущей гортань пыли. Но смерть так и не пришла. Как не пришла и тишина. С неимоверным трудом заставив себя поднять взгляд от земли, отплевываясь и откашливаясь, Ак Чхэ увидел перед собой на расстоянии всего в десяток шагов мельтешение множества конских ног, несущихся по кругу вправо и влево, вздымающих все новые и новые клубы пыли. На бледном обескровленном лице старика обозначилась кривая усмешка. Измываются, гады. Издеваются. Испытывают.
Прямо перед Ак Чхэ в землю, подняв пыльные фонтанчики, внезапно ударили копыта лошади. И замерли неподвижно. Раздался гавкающий окрик и тут же, затухая, словно отхлынувший прибой, стих и конский топот вокруг, умерла земная дрожь. Лишь продолжал тихонько позвякивать металл, да скрипела потертая кожа. Хлестко билось на ветру полотнище знамени.
Ак Чхэ смежил веки, пережидая, пока очередная накатившая прямо на него волна сухой пыли не пройдет дальше, и незаметно перевел дух.
- Ти! - позвали его откуда-то сверху, лошадь перед Ак Чхэ переступила с ноги на ногу. - Говорить!
Старик поднял глаза на обращавшегося к нему степняка. Кряжистого, почти квадратного, со смешно смотревшейся на широких плечах маленькой гладко выбритой, лишь волосы на затылке заплетены во множество косичек, головой. Узкие раскосые глаза на плоском лице смотрели на ичхольца испытывающе.
- Приветствую тебя, мой господин, - с трудом выдавил слова из пересохшего горла Ак Чхэ, вновь склоняя голову перед варваром.
- Ви - ничихолу, - ужасающе коверкая слова единого наречия, бросил степняк, тыча коротким толстым пальцем с обгрызенным ногтем поочередно в старика и его спутников. - Ви возить генерал. - Ак Чхэ вздрогнул, услышав эти слова. Заметил, как сжались, сгребая в горсть сухие стебли травы, пальцы мальчишки Ким Рёка. Как опустились сжимающие бесполезную уже охранную грамоту руки Сонк Мина. - Мертвый генерал! - с торжеством в голосе заключил дикарь, важно взирая на коленопреклоненных ичхольцев сверху вниз.
- Да, мой господин, - осторожно кивнул Ак Чхэ, облизывая губы. Теперь уже тем паче не было никакого смысла лукавить. - Мы везем на родину прах генерала Ли Чон Су, великого героя Ичхоля, последние годы своей жизни служившего Сыну Единого Неба. Теперь, когда Единого Дома больше нет, когда он сокрушен могучими сынами Великой Степи, - короткий почтительный поклон в сторону внимающих ему варваров, - князь Бу Лин из Северной Жун милостиво позволил нам забрать прах Ли Чон Су, чтобы мы могли вернуть его домой и поместить в храме, выстроенном в память о великом генерале. Мы нижайше просим вас...
Степняк нетерпеливо махнул рукою, прерывая ичхольца:
- Ви остаться тут. - Он снова ткнул пальцем в Ак Чхэ, затем в повозку у него за спиною. - Сидеть. Ждать.
- Мой господин... - начал было тот.
- Молчать! - решительно отрезал шуньбиец, даже приподнимаясь в стременах и угрожающе нависая над стариком. - Сидеть! Ждать! Не задавать вопрос. Все. - Дернул поводья, разворачивая коня и, вскинув руку, очертил круг над головою, сопроводив жест какой-то командой уже на своем языке. Степняки один за другим начали спешиваться, стреноживая коней и распаковывая какие-то свои пожитки, располагаясь импровизированным лагерем прямо вокруг повозки ичхольцев.
- Что... что происходит? - Сонк Мин поднял на Ак Чхэ ничего не понимающий взгляд. В руках он все еще сжимал, цепляясь за нее, словно утопающий за веревку, подорожную князя Северной Жун, так и не привлекшую внимание варваров.
Хон Ак Чхэ молча пожал в ответ плечами и, подавшись назад, устало привалился спиной к колесу, вытянул ноги, давая отдых пульсирующим болью старым коленям. Что ж, по крайней мере сразу они не умрут. О чем еще может мечтать старый воин?
***
- Чего они ждут? Что им от нас нужно? Почему до сих пор не убили? - снова и снова задавался одними и теми же вопросами Чо Сонк Мин, опустошенным взглядом скользя по рассевшимся вокруг, кто на кошмах, кто на снятых с лошадей седлах, а кто и прямо на земле, степнякам. Что-то негромко меж собою обсуждающим, жующим, смеющимся и даже в пол голоса напевающим. И совершенно не обращающим внимания на трех прижавшихся спина к спине ичхольцев в самом центре стоянки. Словно их вовсе не существовало.