Вскоре опять появился свет. Но не дрожащий и прыгающий свет факелов, а золотистое сияние над всем городом. В мгновение ока сражающиеся разбились на группы, жаждущие убивать и вырваться из этого провала. Пакс ощутила сильный удар кинжалом в ногу; видимо, один из лежащих солдат противника сумел дотянуться до нее. Затем кто-то сильно потянул ее за левую руку вверх. Пакс попыталась вывернуться, но догадалась, что тянущий просто помогает ей встать на ноги. Превозмогая боль в суставах, она распрямила колени, отбивая очередной удар. С трудом понимая, что происходит вокруг, Пакс увидела, что находится в смешанной шеренге своих товарищей и роты Хальверика, довольно быстро очистившей от противника верхнюю площадку стены от разлома до перекидного моста осадной башни. Только теперь Пакс поняла, что темнота вновь окутала город: ни золотистого, ни голубого света не было видно.
– Ты как? – хрипло спросил Пакс солдат в зеленой тунике, стоявший от нее по правую руку.
– Ничего. Голова что-то кружится.
– Рана на руке у тебя сильно кровоточит. Ты уж извини, я еще и дернул тебя.
– А, так это ты? Спасибо, очень помогло. Я бы иначе не встала.
– Мне и показалось, что тебе никак не подняться…
– Эй, Пакс! – окликнул ее Девлин. – Рука, что еще?
Пакс только сейчас почувствовала боль в левой ноге.
– Вот, что-то с ногой, еще не смотрела. Да еще какой-то удар по голове. Теперь чувствую себя словно натянула на макушку шлем на пару размеров меньше моего.
– Марш в тыл.
– Ерунда. Сейчас оклемаюсь…
– Не дури. Быстро назад. Один из докторов внизу, на нижнем уровне осадной башни. Он определит, можешь ты продолжать бой или нет.
Врач встретил Пакс уже на верхней площадке осадной башни. Присвистнув, он лишь требовательно показал рукой на лестницу, ведущую вниз. Спускаясь, Пакс почувствовала всю неимоверную усталость последней ночи, штурма, слабость от полученных ран. Она попыталась снять с головы шлем и не смогла.
Внизу ее встретил второй врач – маэстро Симмит, который сразу же взялся за нее. Обработав рану на руке, он предоставил санитару наложить повязку, а сам стал осматривать шлем, удивленно цокая языком:
– Ну и дела… Вот это вмятина… Не помнить, что это было? Ты не падала?
– В тот момент нет. А что меня ударило – понятия не имею. Но совершенно точно, что не пика противника.
– Да уж понятно, что не пика. Дай-ка я попробую снять.
Пакс заскрипела зубами, но сдержала стон.
– Вот и все, – довольно сказал врач и протянул изуродованный шлем Пакс. – Держи, полюбуйся. Санитар, больше света.
Осмотрев голову Пакс в свете факела, маэстро Симмит несколько удивленно заключил:
– А ведь куда лучше, чем можно было ожидать. Очень даже ничего. Можем перейти к следующей ране. Что у нас, кроме руки?
– Нога. Чуть выше лодыжки.
Кто-то из санитаров снял с нее сапог, при этом Пакс чуть не потеряла сознание от боли. Дезинфицирующая мазь, наложенная на рану, жгла, казалось, сильнее обычного. Ногу ломило и подергивало. Боль становилась просто нестерпимой…
– Я думаю, самое тяжелое ранение у нее – в голову, – были последние слова врача, которые разобрала Пакс.
Она открыла глаза и увидела склонившихся над ней Арколина и Кефера. За ними колыхалась наскоро натянутая парусина палатки. Палатки?
– Ой! А я думала, что мы в осадной башне.
– Были там. А потом ты потеряла сознание, когда я обрабатывал рану у тебя на ноге, – проговорил врач.
Пакс почти ничего не помнила с того момента, когда она, сражаясь на стене, на миг замерла, увидев яркую вспышку…
Кефер пояснил:
– Сначала что-то учудили колдуны Синьявы, а потом наши. Да ты об этом не задумывайся, особенно сейчас. – Улыбнувшись, он многозначительно постучал себя кулаком по лбу, а затем обратился к врачу: – Сколько ей лежать?
– Ночь поспит, может быть еще полдня, и все. Остальные раны – просто царапины.
Несколько глотков дурмана заставили Пакс отключиться. Очнулась она, когда уже было светло. Врач, возившийся с перевязкой у одной из коек, заметил, что Пакс привстала, и спросил:
– Ну как дела?
– Отлично.
– Попробуй встать. Только осторожно.
Пакс поднялась на ноги и порадовалась тому, что раны на руке и ноге лишь слегка напомнили о себе. Врач подошел к ней и осмотрел шишку на голове.
– Значит, так. Можешь завтра же вставать в строй. Только возьми шлем на размер больше своего и вложи дополнительную войлочную подкладку. Если почувствуешь головокружение или тошноту, возвращайся в лазарет – тогда придется лечить тебя уже серьезно. Но, надеюсь, этого не понадобится.
Выйдя из лазарета, Пакс обнаружила, что жизнь в лагере кипит. Ополченцы Плиуни заходили в город через пролом в стене. Пакс удивилась, почему они не воспользовались воротами. Небо над самим городом заволокло дымом. От стен к лагерю возвращалась когорта Доррин – лица солдат были измазаны копотью и сажей. Получив новый шлем, Пакс направилась в столовую, где встретила неразлучных Барру и Натс.
– Как дела? – спросила Барра. – Нам передали, что ты ранена.
– Раны ерунда. Вот по голове что-то здорово заехало.
– Выглядишь неплохо для человека, которому накануне чуть башку не размозжили.
– Уже возвращаюсь в строй. Моих капитанов не видели?
– Они оба – и Арколин и Понт – в городе. Ну и заваруха там, скажу я тебе. Давно нас так не трепало.
– А что творится-то?
– Да у Синьявы в строю какие-то мелкие шаманишки. Мало того, что они воюют не хуже остальных солдат, так ведь какой-то колдун научил их делать дымовую завесу.
– Не колдун, а алхимик, – вставила Натслин.
– Неважно. В общем, стоит прижать какую-нибудь кучку этих мерзавцев, окружить их, а они – раз! – и напускают вокруг себя дыма. Дальше своего носа ничего не видно. Стоишь как дура, боишься своих перерезать.
– К тому же за горожанами – ну такими, которые вроде бы безоружные, – тоже глаз да глаз нужен. Одеты как мирные люди, а ножи из-под одежды выхватывают и кидают – только успевай уворачиваться, – объяснила Натслин.
– Наших много погибло?
– Точно не знаю. Из вашей когорты, я слышала, что Сури упал с башни, и еще эта… как ее, Натс?
– Гэн. Гэннарион. Арбалетной стрелой прямо в горло. И еще Халек…
– Халек? А что с ним?
– Сильный укол мечом в живот. Во время свалки на стене.
Пакс молча доела свою похлебку. Не то чтобы Халек был ей по душе. Совсем наоборот. Но она очень надеялась, что все же не ее меч оборвал его жизнь в той мясорубке.
Пакс разыскала свою когорту и уже на следующий день встала в строй. Хотя город квартал за кварталом очищался от сопротивляющихся защитников, внутренняя цитадель по-прежнему упорно отбивала все попытки штурма. Саперы вели подкоп под внутренние стены; бригада Пласа восстановила меньшую из трех осадных башен, которая могла пройти по улицам города. Пакс вместе с товарищами снова впряглась в узловатые веревки, таща за собой внушительное сооружение, тяжело гремящее колесами по каменной мостовой. Неожиданно громкий крик заставил Пакс поднять глаза. Со стены крепости к укрытию, под которым работали саперы, поползло клубящееся черное облако. Какой-то всадник в сверкающей кольчуге пришпорил своего коня и встал между облаком и траншеей. Он поднял закованный в сталь кулак, от которого к зловещей туче протянулся яркий луч. Встретившись с дымом, луч словно разложился на искристую паутину, преграждающую облаку путь. Затем мелькнула ярко-зеленая вспышка, и облако исчезло.
Вик пихнул Пакс локтем в бок:
– Это же паладин Геда!
– Правда?! – восторженно переспросила она.
– Конечно. А еще, я слышал, с нашей стороны воюют два Меченосца Тира, Верховный Маршал и еще какие-то колдуны из Плиуни.