Выбрать главу

— Да, мой господин, — отозвался один из оруженосцев.

— Живо дуй в дальний лагерь. Пусть квартирмейстер с ходячими ранеными собирают обоз.

— Слушаюсь, мой господин.

— Джоури!

— Да, мой господин.

— А ты разыщи Кларта. Передай ему, что я буду ждать его здесь. Потом возьмите с Кессимом по два запасных коня — двух моих и двух для капитанов — и скачите вдоль стены сюда. Ясно?

— Так точно.

Два оруженосца через брешь в стене вышли наружу и бегом бросились к лагерю. Герцог обернулся к Пакс и сказал:

— Собирайтесь все у стены снаружи. Передай капитанам: пусть строят когорты у стены и ждут меня.

Герцог в сопровождении Селфера стал спускаться по внутренней стороне осыпавшейся стены. Пакс проводила их взглядом и вдруг краем глаза уловила в ближних кустах какое-то движение. Все произошло почти мгновенно. Селфер упал, сраженный человеком в черно-желтом плаще; герцог вступил в бой с нападающим, а Пакс, бросившись ему на помощь, успела как раз вовремя, чтобы преградить путь другому противнику — в черной одежде, который подкрался к герцогу со спины.

Лицо нападавшего было покрыто черной, как и его форма, татуировкой. Вооружен он был длинным мечом и узким, чуть изогнутым кинжалом. Оба лезвия были покрыты каким-то коричневым налетом — скорее всего отравлены. Своим более коротким мечом Пакс не могла поразить противника, но, по крайней мере, было ясно, что он не нанесет удара герцогу. Со всех сторон слышались голоса и топот сапог. Продержаться нужно было совсем немного, но против столь опытного и умелого противника, каким оказался незнакомец с татуировкой, Пакс приходилось выкладываться в полную силу, только чтобы удержать его и отразить его атаки. Он пытался прижать Пакс, заставить ее уйти в сторону, но она ни на миг не открывала герцога. За ее спиной раздались пронзительный крик и резкий выдох герцога после сильного выпада с резким уколом.

Человек в черном, поняв, что это его последний шанс, отбросил кинжал и, отбив мечом клинок Пакс, прыгнул на нее, схватив щит свободной рукой. Не выдержав, Пакс подалась назад и упала навзничь. Увидев, что меч противника направлен к герцогу, она сумела своим клинком выбить его из рук противника, выронив при этом и свое оружие. Не в силах выдернуть из-под щита левую руку, она почувствовала, как сильные руки вдруг сомкнулись на ее горле.

— Ты… северная сука… — успел прохрипеть человек с татуированным лицом.

Затем его пальцы ослабли, на губах показалась кровь, — и множество рук резко отбросили его в сторону. Стэммел протянул Пакс руку, помогая ей встать, Воула нагнулась, помогая заново укрепить на предплечье щит.

Герцог стоял, вытирая свой меч от крови. Селфер тоже встал, опираясь на плечо Арколина. Из раны на боку у оруженосца сильно текла кровь. Оба нападавших были мертвы.

— Мой господин… — Стэммел показал на клинки.

— Яд! — с окаменевшим лицом выдохнул Пелан.

— Вас не задело, мой господин?

— Нет, я цел. А Селфер, Пакс?

— Я не ранена, — быстро ответила она.

— Точно? Ты уверена? Малейшая царапина…

— Совершенно точно, мой господин. Я смогла удержать его, но не более…

— С коротким мечом — это очень много. Селфер, как ты?

— Видимо, у этого оружие не было отравлено. Рана болит, но так, как и положено обычной ране.

— Ну что ж, значит — счастливо отделались. Ладно, Селфера в лазарет. Арколин, Доррин, стройте когорты в походный порядок.

— Есть, мой господин.

— Паксенаррион. Спасибо. Твоя помощь была как нельзя кстати. Ты оказалась надежнее любого щита. Спиной к спине мы с тобой непобедимы.

Герцог подмигнул ей, и Пакс покраснела:

— Благодарю вас, мой господин.

Когда герцог ушел, Пакс посмотрела вслед отступающей колонне и удивилась: ей показалось, что бой длился очень долго, а между тем даже половина отряда противника еще не скрылась в лесу.

Наскоро перекусив, колонна герцога и его союзников начала преследование. Вскоре один из дозорных сообщил:

— Синьява остановился и перестраивается на небольшом холме, за поворотом дороги.

Колонна втянулась в лес, и Пакс, очутившись в тени деревьев, вдруг ощутила жжение на груди, в том месте, где висел медальон Канны. Она насторожилась, сама не зная почему. Маршируя в первой шеренге, она внимательно вглядывалась в окружающий лес. Заметив вдруг металлический блеск чуть в стороне, буквально в паре шагов за конным дозорным из роты Кларта, она на мгновение застыла в ужасе, а затем громко крикнула:

— Засада! По левому флангу противник!

— Что?! — Стэммел метнулся к левой стороне колонны. — Тир! Когорта, в каре — становись!

Арколин лишь продублировал команду мгновением позже. С другой стороны донесся рев герцога:

— Занять круговую оборону!

Охранение уже вступило в бой, но силы были явно неравными — уцелевшие всадники быстро отступили вплотную к колонне.

— Быстро на место! — подтолкнул Пакс Стэммел; она поняла, что ни разу не была в каре в роли капрала и поэтому встала не туда, куда было нужно. — Давай на угол, живее!

Над колонной прокатился голос герцога:

— Рота, в единое каре становись!

Когорты сомкнулись, ощетинились во все стороны мечами, выставили перед собой щиты. Одновременно со всех сторон из леса вынырнули солдаты противника. Пики первых двух шеренг ударились в щиты защищающихся. Стоя на углу, Пакс впервые оценила «преимущества» капралов в бою: не две, а четыре пики одновременно метнулись к ней. Не то что нанести удар — она едва успевала отражать уколы противников, нацеленные на нее с двух сторон.

Словно вторя буре на земле, на небе, с утра затянутом тучами, прогремел гром, сверкнула молния и полил сильный дождь. Пакс едва успевала стряхивать катившиеся по лицу и заливавшие глаза капли. Видимо устав и промокнув, противник чуть ослабил натиск. Между раскатами грома Пакс услышала, как герцог и Арколин обменялись отрывистыми фразами. Затем до нее донесся голос Стэммела:

— Левый фланг — аккуратно, медленно, на полшага вперед — перестраиваемся вдвое, раз-два!

По команде Пакс привычно сделала короткий шаг левой ногой вперед и отступила на шаг в сторону. В образовавшиеся просветы в строю втиснулись бойцы из второй шеренги. Пакс воспользовалась увеличившейся плотностью строя и, резко поднырнув под пику, ткнула в живот давно досаждавшего ей противника. Тот застонал и повалился на землю, держась за живот.

— Стоим на месте! — перекрикивал бой и ливень Стэммел. — Никто не лезет вперед! Держать строй!

Еще один раскат грома чуть не оглушил Пакс, а вспышка молнии на миг ослепила не только ее, но и всех сражающихся. Замерев на секунду, бой возобновился с новой силой. В сумерках за плотной завесой дождя Пакс воспринимала противника лишь как темную шевелящуюся массу, из которой к ней тянулись жала пик. Вражеские солдаты перестали давить вперед, но и не отступали.

Бой продолжался до темноты. Единственное, что было в силах окруженных, они сделали — удержали строй. Противник, отойдя за ближайшие деревья, явно не в состоянии добиться желаемого результата, остановился, но отступать, снимая кольцо, не стал. Ночь так и прошла под дождем — окруженные по очереди сидели и стояли в строю, перетащив раненых в центр каре и укрыв их плащами; окружившие тоже мокли, но, по крайней мере, смогли разжечь костры и поесть. У солдат Пелана со вчерашнего дня во рту не было ни крошки. Единственной приятной новостью стало известие о том, что рота Хальверика, сопровождавшая чуть отставший обоз и раненых, не попала в кольцо и без особых потерь отбилась от лобовой атаки, даже рискнув перейти одним взводом в наступление и изрядно потрепав арьергард нападавших.

Рассветало. К удивлению Пакс, настроение солдат не было подавленным. Кто-то пытался шутить, многие всерьез обсуждали, куда стоит пробиваться — назад, к Хальверику, или вперед, уводя противника от обоза с лазаретом и рассчитывая на встречу с сореллинцами. То и дело над их головами раздавался характерный свист стрелы. Время от времени из леса в ответ слышался стон или крик боли. Отлично, подумала Пакс, значит, стрелкам Кракольния удалось сохранить сухой запасную тетиву их луков. Когда же шеренга охранения противника вдруг резко разошлась в две стороны и из-за нее вышел строй арбалетчиков, Стэммел, хоть и присел, как и все, за щитом, но ободрил остальных: