— Да, кто знал, что дело обернется избиением. В любом случае, если в казарме начинаются беспорядки, немедленно сообщи дежурным из числа рядовых, охраняющих оружейные и вещевые склады новобранцев. Ладно, вспомни-ка, кто еще был в казарме, когда пришел капрал Стефи, и кто вышел раньше тебя.
— Там были Коррин, Дженс, Луртли, Пиннева и Вик. По-моему, Вик вышел как раз в тот момент, когда зашел капрал. Про остальных я не помню, я все время смотрел на Пакс.
— Сабен, только честно, ты когда-нибудь предлагал Пакс переспать с тобой?
— Нет, сэр. Хотя я бы не отказался. Но ей и без меня хватает Коррина с его приставаниями, и мне не хотелось добавлять ей таких же проблем. Если она захочет, она сама даст мне понять. А так — мы просто хорошие приятели.
— Хорошо, Сабен. Спасибо, можешь идти.
— Сэр, разрешите попросить вас: не дайте никому еще добавить ей боли и мучений.
— Я сделаю все, что будет в моих силах.
— Но, сэр…
— Хватит, Сабен. Поговорили. Возвращайся в казарму.
Час спустя, переговорив со всеми вызванными новобранцами, Стэммел позвал обоих капралов и, вздохнув, сообщил им:
— Ну что ж, все абсолютно ясно. Судя по всему — вам тоже. Но, к сожалению, есть еще капитан Седжек, а я предпочел бы иметь дело в такой ситуации с кем угодно, но не с ним.
— Да, этот офицер — крепкий орешек, — осторожно согласился Девлин.
— Упрямый как осел, чего там говорить! — выпалил Стэммел. — Если он вобьет себе что-нибудь в башку, его уже не переубедишь ничем. Самые веские доказательства для него — полный ноль…
— Но вы же можете настаивать, чтобы дело разбирал капитан Валичи, — вдруг выпалил Боск.
— Видит Тир, ты прав! Как же я мог забыть? Ведь Валичи не сдавал Седжеку полномочий, уезжая на эти несколько дней. Пакс — новобранец, а значит, она подчиняется капитану Валичи. Седжек воспримет это как личное оскорбление, но ничего не поделаешь; зато он будет вынужден согласиться… Надеюсь, — более осторожно добавил Стэммел и, махнув рукой, направился в сторону резиденции герцога, где располагались и жилые помещения офицеров.
У ворот он был остановлен часовыми.
— Мне нужно поговорить с капитаном, — сказал Стэммел.
— Он уже поднялся к себе, — ответил один из охранников. — Вы уверены, что стоит беспокоить его по вашему делу?
— Он еще не спит, — возразил Стэммел, кивая на освещенное изнутри окно кабинета капитана. — И я хочу поговорить с ним прежде, чем он ляжет спать.
— О чем?
— Просто сообщите ему, что я хочу его видеть. Он меня примет.
— Под вашу ответственность, Стэммел.
— Да уж понятно.
Вдвоем они пересекли двор и подошли к часовому у дверей. Тот посторонился и сказал:
— Проходите, сержант. Дорогу вы знаете — по коридору направо, вверх по лестнице, вторая дверь слева. У вас есть с собой оружие?
Стэммел вздохнул и протянул часовому свой кинжал.
— Спасибо, сэр, — последовал ответ.
Часовой чувствовал себя как-то неловко, словно он лично не доверял сержанту Стэммелу.
Пройдя до знакомому маршруту, Стэммел одернул тунику и постучал в нужную дверь.
— Входите, Стэммел, — раздался голос капитана, писавшего что-то за столом в свете двойного масляного светильника. — Ну что, сержант, проведали своего новобранца?
На лице Седжека и всегда-то трудно было прочесть хоть какое-то выражение, а в столь щекотливой ситуации оно и вовсе походило на бесстрастную маску.
— Да, сэр.
Стэммел остановился да полпути между дверью и письменным столом.
— Ну, и?..
— Сэр, мне как-то не по себе из-за всего этого…
— Кости Тира! Да кто ж говорит, что вы должны быть счастливы оттого, что один из ваших новобранцев свихнулся и стал бросаться на старших по званию? Впрочем, случай нечастый, но не единственный. Как она там — угомонилась в камере?
— Сэр, по словам конвоиров, она не оказывала им сопротивления, и сейчас она не подает признаков агрессии.
— Еще бы, она ведь столько ее растратила. Нет, сержант, я все равно поражаюсь этой девице. Конечно, она здоровая как мужик, но, чтобы новобранец вступил в рукопашную со Стефи и чуть не убил его — это просто невероятно. Вы и сами знаете, что в поединках без оружия со Стефи мало кто может сравниться. Но мы отвлеклись. Я полагаю, что пришли вы ко мне не с очевидными мыслями и рассуждениями, а с чем-нибудь необычным. Итак, я слушаю вас, сержант.
Набрав воздуху в легкие, Стэммел сказал:
— Сэр, я полагаю, что в этом деле выяснено далеко не все.
— Разумеется, сержант. Девчонка наверняка слепила собственную версию случившегося.
— Нет, сэр, дело не в этом.
— Так в чем же? Не томите меня — я умираю от любопытства.
— Капитан, я бы очень хотел, чтобы вы спустились вниз и осмотрели бы ее, просто заглянули бы в ее карцер на минуту. Или пошлите кого-нибудь, кому вы доверяете.
Капитан Седжек удивленно поднял брови. «Опасный сигнал», — сокрушенно подумал Стэммел.
— А что с ней, сержант? Она еще и пьяна?
— Нет, сэр. Избита.
— Избита? Вы уверены? Я видел роскошный синяк под глазом, разбитый нос, — впрочем, вполне вероятно, что и сломанный. Но, пожалуй, и все.
— Нет, сэр. Не все. Далеко не все и не самое страшное.
— Ну, может быть, конвоиры дали ей пару пинков или оплеух, если она не хотела подчиняться им.
— Они утверждают, что не трогали ее. Наоборот, по их словам, она не оказывала сопротивления, да, пожалуй, не смогла бы, даже если бы и захотела. — Стэммел вздохнул. — Сэр, в том состоянии, в каком она сейчас, — ей не то что сопротивляться, ей стоять невмоготу. Удивляюсь, как она смогла нанести столько травм Стефи. Скажите, насколько его состояние действительно серьезно?
— Он в лазарете; говорят — будет жить. Два пальца сломаны, царапины и следы удушающего захвата на горле и, не знаю, что еще. Он был в бреду и почти не мог ничего сказать мне. Врач попросил оставить его в покое, дать бедняге выспаться. Нет, Стэммел, что бы ни было, а здесь все ясно: эта соплячка набросилась на капрала. Если ей и досталось — то поделом.
— И все же я очень хотел бы, чтобы вы взглянули на нее, — безнадежно продолжал настаивать Стэммел.
— Ладно, утром посмотрю, что там с ней особенного. Но не сейчас. В любом случае вы-то понимаете, что она сама во всем виновата. Так ведь, сержант? К тому же у нас есть свидетельство одного из ваших подчиненных плюс слова Стефи. Разве недостаточно?
Стэммел встал по стойке «смирно» и отчеканил:
— Никак нет, сэр. Господин капитан, я сомневаюсь в истинности этой версии.
— Стэммел, — капитан еще явно не вонял серьезности намерений сержанта, — ну что за сказку она вам рассказала, да так гладко и жалобно, что сумела убедить вас в своей правоте?
— Она ничего не придумывала, сэр. Но дело даже не в этом. Ее можно просто-напросто не слушать, а лишь осмотреть внимательно травмы и раны, и станет ясно, что Коррин по крайней мере в одном месте врет. Она не могла, понимаете, физически была не в состоянии победить Стефи в том виде, в котором она сейчас. Она даже стоять не может…
— Притворяется.
— Нет, сэр. Господин капитан, я хорошо знаю этого новобранца. Пакс была одной из лучших в этом наборе. С этим согласны не только мои капралы, но и сержанты — командиры других взводов. С такими ранами ей уже не до притворства. А вот Коррин — он все время нарушает дисциплину, хамит, не дает прохода более слабым новобранцам — в общем, все время балансирует на грани серьезного проступка. И если он врет, что был вынужден оттащить разбушевавшуюся Пакс от упавшего капрала, то он так же может соврать и во всем остальном, что касается этого дела.
— Ну а Стефи? — холодно спросил капитан.