Около полудня колонна поравнялась с одной из деревень, и Пакс с ужасом увидела, как солдаты из Плиуни, сломав строй, бросились в дома, хватая все, что подвернется под руку. Лишь немедленное и жесткое вмешательство Пелана и Хальверика остановило мародеров. Капитан ополченцев попытался протестовать, утверждая, что они имеют право на добычу, поскольку воюют далеко от своей земли и не за деньги, как наемники, но под угрозой применения оружия солдатами двух рот был вынужден приказать своим солдатам вернуть в дома краденое. Те, огрызаясь и опасливо поглядывая на не обещавшие ничего хорошего лица наемников, повиновались. Судя по всему, они так и не поняли, чем руководствовались Пелан, Хальверик и Кларт, не позволяя им и своим подчиненным грабить подданных своего злейшего врага. Утверждение, что крестьяне — не враги, а солдаты — не грабители, было для них явно красивыми, но пустыми словами.
На следующий день, войдя в небольшой лесок, они встретились с изрядно измученной и потрепанной ротой Влади, оставшейся без обоза и продовольствия. Распределенные ужинать по другим ротам, солдаты Влади поведали о своих злоключениях. Влади привел свою роту к Сильвану раньше Синьявы, но половина городского ополчения была, оказывается, на стороне Медового Кота. Граф Сильвана не стал рисковать, опасаясь восстания накануне войны, и отказался арестовать даже явных предателей. Поговаривали также, что брат его жены тоже поддерживал сторонников Синьявы. Союзники Влади — ополченцы Вонги, — прослышав, чем дело оборачивается, каким-то образом сумели заблудиться и опоздать к условленному сроку.
Один из сержантов роты Влади, подсевший к костру, где ужинали Стэммел и Пакс, рассказывал:
— Можете себе представить, в какое положение мы попали. Граф сидит со своими ополченцами в Сильване, заявляя, что это его город и что он останется там, где его трон. Придурок. Вкусно у вас, — заметил сержант, глотая куски вяленого мяса. — Мы-то три дня уже на сухарях и воде сидим… Так вот, добавьте к этому потерявшихся союзников из Вонги. Стоим себе в чистом поле против всей оравы Медового Кота. Соотношение — пять, если не шесть, к одному. Все, что мы сумели сделать, — это немного задержать их. А Синьява, естественно, на второй же день взял город и вывесил тело графа на башне. Хорошо еще, что тот согласился до осады передать нам наследника. Славный такой парнишка лет десяти. Его теперь отправят в Андрессат к родственникам. Там у старого графа он будет в безопасности.
— Синьява преследовал вас? — спросил Стэммел.
— Преследовал? Как бы не так! Мы еще напали на его арьергард, когда основные силы стали штурмовать город. Только потом, когда они развернулись и ударили по нашим рядам с трех сторон, мы отступили. Очень уж тяжко было. Да и обоз пришлось бросить. А этих чертовых ополченцев мы нашли преспокойно стоящими лагерем в лесу. Но случилось это уже после того, как Сильван пал. Естественно, Влади обменялся с их капитанами парой любезностей. Так те болваны еще и заявили, что не хотят с нами дело иметь и что Синьяву они перехватят сами. Можете себе представить, что из этого вышло.
— И что же?
— Когда Синьява, оставив в Сильване гарнизон, ушел на Коури, мы были уверены, что даже ополченцы сумеют изрядно потрепать его по дороге. Все-таки там были отряды не только Вонги, но и Сореллина, и Амбелы. Но оказалось, что часть ополченцев Вонги — сторонники Синьявы. Они отказались вступать с ним в бой. А узнав об этом, и другие отряды решили не связываться с Медовым Котом в одиночку. В общем, Коури он взял. Разграбив город, он ушел дальше. Последнее, что я слышал, это то, что Совет Фосса все-таки возмутился и выслал нам в помощь свои отряды. Но вот когда они доберутся сюда и захотят ли вступать в бой, это еще вопрос. Ополченцы, одним словом.
Стэммел согласно кивнул и поинтересовался:
— Тут-то хоть все тихо?
— Не скажи. Синьява оставил в Сильване какую-то банду головорезов. Они могут бесшумно снимать часовых, нападать на патрули. Если не утроить посты, будешь каждую ночь терять по несколько человек. Пропадают бесследно. Потом находим только куски — то ступню на тропинке, то руки в кустах на опушке.
— Никого не удалось схватить?
— Да все не удается. Эх, поймать бы…
На следующий день колонна, пополнившаяся ротой Влади, вышла к Иммерресту, одному из крупнейших притоков Иммера. Река была глубокой, и офицеры решили не рисковать и не переправляться на плотах и лодках, а пройти вверх по течению, где, по словам Хальверика, не доходя до Вонги, был брод.
В тот же день диверсанты Синьявы впервые напали на колонну. Это случилось при свете дня. После обеда в строю недосчитались трех человек. Поиски в прибрежных кустах ничего не дали. Пакс слышала, как ополченцы Плиуни что-то судачили по поводу «типичных наемников-дезертиров», но даже не захотела доказывать им обратное. Она-то знала, что Харрек, ветеран, прослуживший больше десятка лет, ни за что не покинул бы роту.
Ближе к вечеру Алиам Хальверик, подъехав к Стэммелу, поинтересовался, не видел ли тот его старшего капитана, и, получив отрицательный ответ, явно заволновался. Пакс тоже забеспокоилась: почему офицер пропал? Неужели его захватили в плен и убили? Но как? При свете дня? На привале по колонне передали приказ никому не отходить из зоны видимости своих подразделений. Пакс увидела стоявших рядом Пелана и Алиама Хальверика. Никогда еще на лице последнего Пакс не видела такого мрачного выражения. Старший офицер роты, старший из оставшихся в живых его сыновей, пропал. Вспомнив о страшных пыточных приспособлениях, Пакс покрылась холодным потом.
Вскоре после наступления темноты Стэммел передал Пакс, что герцог вызывает ее к себе. У входа в шатер она столкнулась с еще несколькими солдатами. Поздоровавшись, они вошли внутрь, где их ждали герцог и офицеры роты.
Пелан обратился к вошедшим:
— Я вызвал сюда тех, кого порекомендовали капитаны, — самых отважных и ловких. Но то, о чем я вас прошу, выходит за рамки обычной солдатской работы. Во-первых, те, кто пойдет на задание, должны быть абсолютно здоровы: если у кого простуда или болят раны — отказывайтесь сразу. Во-вторых, мне нужны только добровольцы.
Солдаты всем своим видом выражали готовность выполнить любой приказ. Герцог повторил:
— Если кто-то откажется, это не будет расценено как трусость. Ничего постыдного в этом нет.
В этот момент один из добровольцев чихнул и был немедленно отослан обратно в когорту. Он попытался протестовать, но Пелан был непреклонен:
— Если ты чуть простужен, — сказал он, — значит, можешь чихнуть в самый неподходящий момент. А рисковать мы не можем.
Повинуясь строгому знаку Кракольния, его солдат неохотно вышел из шатра.
Пелан обвел взглядом остальных.
— Итак, я расцениваю вас как добровольцев, — помолчав, сказал он. — Далее. Как вы уже могли догадаться, сын Алиама Хальверика, старший офицер его роты, пропал. Я больше чем уверен, что его похитили диверсанты Синьявы. Убивать его сразу они не станут — слишком уж он ценный пленник. Но будут пытать — он много знает.
Пакс поняла, к чему клонит герцог, но не могла взять в толк, как им удастся проникнуть в лагерь Синьявы. Словно прочитав ее мысли, Пелан продолжил:
— Сами вы в лагерь Медового Кота не пойдете. У меня есть там свои люди, которые, по крайней мере, могут свободно передвигаться по лагерю. Они сделают все возможное, чтобы освободить Кэйла… капитана; если им не удастся спасти его живым, они выкрадут тело. Ваша задача — встретить этих людей на том берегу реки: нельзя, чтобы их видели близко к нашему лагерю или хватились в их отрядах, — и доставить сюда капитана Кэйла. Насколько я знаю, некоторые из вас неплохо управляются с лодкой.
— Так точно.
Вперед шагнули Гэм и Амисси из когорты Кракольния и Питер — ветеран из одного с Пакс взвода.