Я порылся в тумбочке и извлёк из неё маленький флакон с тёмной жидкостью, а затем осторожно прилёг на лежанку, держа руку на перевязанной ране. В комнате к этому времени уже было темно настолько, что мне даже захотелось найти свечи и поджечь их своим магическим фокусом, но делать я этого не стал. Настроение совершенно не располагало к свету.
Вертя в руке флакон с зельем, я задумался о своём недавнем сне. Этот сон заставил вспомнить мир, что я покинул, и людей, которые наверняка считали меня пропавшим. А то и того хуже – погибшим. Но меня это почему-то совсем не волновало. Напротив, меня испугал тот факт, что все те дни, которые я провёл в этом мире в компании Эрика, могли оказаться всего лишь сном, и я должен был вернуться в реальность. Но этого, к счастью, не случилось. Друзей, как таковых, в моём родном мире у меня не было. Знакомых было довольно много. Были товарищи, однако настоящих друзей, пожалуй, не было. Но тут я вынужден уточнить, что я не считал и не считаю людей друзьями только за то, что вы пару раз общались за бокалом пива и обменялись контактами, или что-то в этом духе. Нет. Друг для меня – это тот, кто поможет в трудной ситуации, кто никогда не обидит и не причинит зла, но всегда будет говорить правду, какой бы она ни была, а когда тебе плохо или грустно, то он поддержит и развеселит, или же будет грустить вместе с тобой. В общем, будет относиться к тебе так же, как и к себе самому. В свою очередь, я старался быть именно таким другом. Но, к сожалению, таких друзей у меня не было, а потому и беспокоиться обо мне было некому. Среди всего прочего имеется ещё и родня. Родственники. Лёжа на жалком подобии кровати, я долго мусолил эту тему в своём сознании, но если говорить вкратце, то я, скажем так, не сожалел о том, что так просто их покинул. Среди них всех найдётся всего один-два человека, которые бы искренне за меня переживали, причём не те, о которых можно было сразу подумать. Но моё исчезновение всё равно существенно не повлияло бы на их жизни.
“Погорюют немного, да перестанут”, – думал я о тех двух родных мне людях.
– Да уж, всё-таки я плохой человек, раз так легко об этом думаю, – обречённо добавил я вслух.
После тяжёлого вздоха я всё-таки перестал думать о ерунде и взял себя в руки.
“Эрик всё правильно говорил: я действительно ничего не стою в этом мире. Но я это исправлю. Когда-нибудь и моё имя будут произносить с уважением”, – мысленно подбадривал себя я, сжимая свободной рукой мешочек с десятью серебряниками, который всё так же болтался на поясе.
Улыбнувшись своим мыслям, я приподнялся на кровати, вынул из флакона пробку и поднёс его ко рту. Резкий запах трав, смесь которых было трудно определить, тут же ударил в нос. Я уверенно сделал два глотка, первый из которых едва не полез обратно – настолько эта бурда была противной и горькой, а затем, оправившись от вкуса целебных трав, поднёс правую руку к флакону и заставил маленький язычок пламени вырваться из двух вытянутых пальцев. Огонёк не подвёл меня. До половины флакона оставался примерно ещё один глоток. Слегка скривившись, я сделал этот глоток и удивился тому, что, на сей раз, эта бурда была воспринята вкусовыми рецепторами куда охотнее, нежели в первый раз. Рассеяв пламя, а затем закрыв флакон пробкой и убрав его на тумбу, я откинулся на кровать и расслабился. Предвкушения начала новой жизни переполняли меня, хотя я понимал, что моя новая жизнь уже давно началась.
Заснул я быстро, совершенно упустив этот момент. Возможно, тому виной было зелье, затуманивающее разум. А может быть рана, требовавшая сил на восстановление. Мне снова снилось что-то странное, но, к счастью, только отрывками, которые я плохо запомнил.
Глава 2
2
– Проснитесь, проснитесь, – сквозь сон услышал я знакомый голос и лениво приоткрыл глаза. – Солнце уже высоко.
На краю лежанки сидела девушка, которая днём ранее перевязывала мою рану, и едва заметно улыбалась.
– Да, смена повязки, зелье – всё помню, – сонно пробурчал я, приподнимаясь.
Девушка тут же встала и приготовилась к запланированным процедурам. Она всё так же бережно сняла старую повязку, а затем стала смывать засохшую кровь и остатки мази с моей раны.
– Заживление раны пошло гораздо лучше. Воспаление полностью прошло, а сама рана уже практически затянулась, – проговорила она, удовлетворённо разглядывая рану.
– Действительно, – взглянул на рану и я. Кожа вокруг неё была слегка розоватая, но вряд ли это можно было назвать воспалением, а сама рана уменьшилась до тоненькой, тёмной линии. – Еще вчера она выглядела хуже, а сегодня почти зажила. Просто удивительно.