- Лео!! Что с тобой? Ты слышишь меня? - Лика обеспокоенно трясла уставившегося в одну точку Лео. Тот очнулся, тряхнул головой, как после тяжелого пробуждения. - А? Что случилось?
- Ты не отвечал! Всё смотрел на эту железку! Что ты там увидел?
- Этот меч необычен, - задумчиво сказал Лео. - Что здесь написано, Бруно, ты не знаешь?
- Хмм.. - медведь посмотрел на клинок повнимательнее. - Я не силен в рунах. Могу разобрать только имя - Финн Маккул. Руны знает Мудрый Лосось, лучше спросить у него.
- Я хочу взять этот меч, - уверенно сказал мальчик. - У нас нет оружия. Если придется сражаться с Эррином, меч может пригодиться, отец немного учил меня. А раз вещь украдена, то я попытаюсь отыскать владельца и вернуть ему его оружие.
Лео завернул находку в грубую ткань, перевязал веревкой и закинул на плечо. Друзья двинулись дальше.
- Лика, - вдруг вспомнил Лео, - а чего от тебя хотел Фергус?
- Он сказал.. - сестра снова покраснела, - он требовал от меня ребенка.. Не знаю, зачем, я сама была поражена. Он пообещал отпустить меня после того, как я рожу дитя.
Лео смущенно замолчал. Неровный свет выхватывал знакомые участки темного коридора, путешествие шло к завершению. Однако гнетущее чувство не оставляло мальчика, словно он забыл что-то важное.
- Какие вы молодцы, - сменила тему Лика. - Как вам удалось справиться с призраком?
Бруно с Лео удивленно посмотрели на нее.
- Каким призраком? - прошептали они. Вход в зал был уже рядом. Факел пришлось бросить, чтобы не быть обнаруженными.
- Ну как, - терпеливо объясняла девушка. - Эррин приходил и хвастался, что у него есть охранный демон, которого никому не победить. Он сторожит замок, когда хозяина нет дома.
Лео охватила дрожь, голова закружилась так, что пришлось упереться плечом в дверной косяк. Сильно кольнуло в сердце, а затем боль стала просто невыносимой. Опасность была очень близко.
- Прячьтесь, - только и сумел прошептать Лео. Тьма в одно мгновение окутала их.
*** 4. Страж ***
Воздух раскололся от наполнившего его пронзительного воя и визга. Стекла в окнах и мебели разлетелись вдребезги, усеивая пол острейшими, как иглы, осколками. Звуковая волна обрушилась на чужаков - медведя просто свалила с ног, а детей отбросила далеко в угол. Огонь в камине взвился и тут же погас.
Зал был залит жутковатым, безжизненным светом. Рыча Бруно поднялся и, оскалив пасть, мотал башкой в поисках врага. Медведь вырос до невероятных размеров, когти толщиной с детскую ладонь с глухим треском пробили пол, а с огромных клыков, способных, пожалуй, без труда прокусить деревце средних размеров, обильно капала густая слюна. Лео пришел в себя первым и теперь помогал сестре встать.
Позади кресла, у самой верхней его кромки, загорелись две яркие красные точки. Волна леденящей злобы накатила на друзей. Они стали понимать, что происходит. Точки разгорались все сильнее, превращаясь в полыхающие огненные шары. Они слегка пульсировали, мерцая и оставляя тонкий шлейф при каждом вздрагивании. Следом за глазами постепенно прорисовался и силуэт - как вырезанная из черной бумаги, человеческая фигура, обнаженная, с длинными худыми ногами и руками, тощей шеей, но пухлой грудью, к которой было прилеплено нечто смахивающее на колыхающийся мешок. Призрак казался похожим на саму смерть. Что-то не так было в его позе, изломанной, скрюченной. Он трясся, как будто от холода, двигался рывками, но невероятно быстро. Пристально следил он за Бруно, в его жутких глазах чувствовалась безграничная злоба и ненависть. Загорелись еще две точки-глаза, и стало ясно, что мешок на груди - это маленький ребенок. Приросший к матери, он тонкими ручками обнимал ее и прижимался, мелко дрожа то ли от боли, то ли от страха.
Лео и Лика онемели от ужаса. Безграничный ужас переполнял их сердца, так что, если бы не Бруно, они бы, наверно, умерли в ту же секунду. Они закрыли глаза в надежде, что наваждение исчезнет. Медведь угрожающе взревел и, распахнув зубастую пасть, без всяких колебаний бросился в схватку.
Что-то вроде тонкой алой линии-рта с отвратительным чмоканьем прорезало нижнюю часть призрачного лица. Поверяло подвальным холодом. Когда медведю до кресла оставалось буквально пять футов, линия-рот превратился в кровавый провал, демон зашипел и изверг такой оглушительный крик, что Бруно вынужден был остановится, отворачивая морду. Нестерпимая боль пронзила его тело и парализовала, не давая пошевельнуться. Призрак ухмыльнулся и рывком переместился ближе к Бруно. Резко пахнуло приторным трупным смрадом и вековой сыростью. Малыш встрепенулся на груди матери и мерзко заурчал, протягивая трепещущие ручки-веточки к голове медведя. Стоило ему коснуться его лба, как Бруно глухо застонал, а затем и взвыл от боли, обессиленно припадая на передние лапы.