Лео удалось стряхнуть оцепенение, но его сестре повезло меньше. Как у Бруно, из ее рта начала струиться кровь. Лео вновь попытался ее поднять, но голова Лики безвольно, как у марионетки, болталась из стороны в сторону, а сама она оставалась без сознания.
От отчаяния мальчик тихо заплакал. Нахлынуло чувство небывалого стыда. Рядом погибали его друг и сестра, а он не может им ничем помочь: сражаться ему нечем, да он и не умеет. Призрак уже тесно оплел всеми четырьмя руками медведя и стонал, видимо, испытывая настоящее блаженство от причиняемых им страданий. Бруно неподвижно лежал на полу. Медведь сразу как-то усох, из пасти выступила густая пена. С него комьями опадала шерсть, бока впали и мишка уж не казался таким большим и сильным, как раньше.
Эл упал на призрака тогда, когда казалось, что жизнь уже оставила Бруно. Выглядел филин странно: размах крыльев, составлял, наверно, футов десять, пятидюймовые когти и кривой острый клюв нацелены прямо на врага. Сияющий дождь из заточенных, как бритва, серых перьев со барабанным стуком пролился вниз, огибая медведя и отгоняя злобного духа. Тот замычал и затрясся, как припадочный.
Через разбитое окно в зал вскочила волчица, вцепилась в Бруно и потащила его в сторону. Ее челюсти не уступали по размерам медвежьим, в холке она достигала восьми футов, а хвостом орудовала, как дубиной.
Призрак вопил и выл, то исчезая, то вновь появляясь. Эл атаковал его с воздуха, а Лю - с земли. Постепенно понимая, что они только теряют время в битве с неуязвимым противником, друзья стали отступать, но взбесившееся привидение не давало им покоя. Только благодаря природной выносливости и силе, Бруно пришел в себя, с помощью Лео положил на спину Лику и стал продвигаться во двор.
Смертоносная черная тень металась и непрерывно нападала, не давая им уйти и не оставляя ни секунды на раздумья. Ее глаза-шары мелькали повсюду, оставляя в воздухе длинные алые полосы, страшные лапы-ветки возникали словно из ничего, а когда задевали волчицу или Эла, были заметно, что те испытывают сильнейшие страдания. И тогда товарищи, рыча от ярости и боли, бросались в новую бесполезную атаку.
Кое как добравшись до фонтана, Бруно совершенно выбился из сил. Эл и Лю ослабели и всё хуже и хуже отражали удары, а они сыпались один за другим.
И снова в отчаянии Лео смотрел, как гибнут его друзья. Монстр побеждал легко и неотвратимо. Мальчик чувствовал такую обиду, беспомощность и одновременно страстное желание уничтожить, разорвать в клочья этого призрака, что мог бы, наверно, испепелить того взглядом.
И в этом миг беспросветного, полного отчаяния, что-то мягко толкнуло Лео раз, затем снова. Он отвлекся на секунду, оглядываясь назад, и получил болючий удар по затылку. Сообразив, в чем дело, мальчик вытряхнул на колени предмет, который ранее завернул в ткань. Клинок был налит каким-то ровным внутренним огнем, а по лезвию пробегали, потрескивая, маленькие синие молнии. Редкие капельки дождя, попадающие на него, шипели и быстро исчезали, как будто меч был нагрет в кузне.
Несмотря ни на что, Лео захотелось взять его в руки. Битва уже не интересовала его, клинок целиком завладел вниманием. Стоило взяться за теплую рукоять, и время как будто остановилось. В наэлетризованном воздухе замер Эл, окруженный водяным вихрем, поднятым бешеными взмахами его крыльев. На земле - Лю пригнулась, готовясь то ли атаковать, то ли увернуться от удара. Вот только тени друзей на полу и стенах были совсем не звериные: у филина это зависший в долгом прыжке воин, растянувший до предела тетиву снаряженного лука, а у волчицы - стоящая на коленях юная девушка, посылающая во врага свое копье. Поле боя пронизано упругими, осязаемыми волнами крика, только что исторгнутого из разинутой пасти разъяренного духа. Лео приблизился. Ничего не изменилось. Мальчик подошел к привидению почти вплотную. Он безучастно разглядывал всё вокруг, как картинку в интересной книге.