Суровый вид крепости внушал уважение. Ее мощные зубчатые стены, сложенные из больших камней, окружал глубокий ров, затянутый тиной. В воде плавали кувшинки. Замок имел три башни, шпили которых украшали знамена герцога. В стенах были проделаны бойницы, откуда в случае осады защитники крепости могли обстреливать неприятеля из луков и арбалетов. Перебираться через ров приходилось по узкому подъемному мосту, который сейчас был гостеприимно опущен, но поднимался во время штурма. Миновавшие ров оказывались во внутреннем дворе цитадели, где ее защитникам представлялся решающий шанс остановить противника перед входом в сам замок. Если же это не удавалось, нападавшие прорывались внутрь. И тогда битва шла за каждый этаж и даже за каждую ступеньку крутой винтовой лестницы, ведущей наверх самой высокой башни, где с приближенными воинами герцог с мечом в руках ожидал врагов для последнего боя. Надо сказать, что при жизни своего нынешнего хозяина замок не осаждался ни разу. И ни разу не смогли его взять в прошлом. Заложенный еще римлянами, перестроенный саксами и усиленный норманнами, он возвышался над окрестностями, как оплот и символ власти живущего в нем лорда.
Дик с Аделиной в сопровождении слуг и старичка Оливера не спеша спускались по пологому склону холма. У его подножия пролегала широкая дорога, ведущая к замку. Выехав на нее, они направились к крепости. Встречающиеся им по пути крестьяне приветствовали Аделину и с интересом смотрели на Ричарда, гадая про себя, кто этот бедно одетый молодой человек со смелым взглядом и почему он с дочерью герцога. Дик не обращал внимания на их любопытство и ехал, погруженный в свои мысли.
Через полчаса они добрались до стен замка. Вблизи крепость выглядела еще величественнее. Искусные каменщики, построившие ее когда-то, потрудились на славу. Увы, не сохранившийся до наших дней, этот шедевр оборонительной архитектуры раннего средневековья в те времена восхищал прочностью и сдержанной красотой романского стиля. Каждый камень был вручную вытесан и положен на раствор из известки и песка неизвестными мастерами, канувшими в Лету. Четкие линии тяжелых стен и громады башен создавали ансамбль, наполненный внутренней мощью и благородным спокойствием. Здесь жили Аделина и ее отец герцог Джонатан Лейстред.
Слуги, спешившись, повели лошадей в конюшню. Оливер остался стоять у рва, не то пригласив, не то приказав Ричарду идти в замок. Аделина отправилась с ним.
Пройдя мост и внутренний двор, они оказались перед закрытой дверью, ведущей в цитадель. Вход охранял вооруженный привратник. Подбоченясь, он стоял, опираясь на алебарду, и меланхолично жевал травинку, временами сплевывая через плечо.
– Пропусти нас, Сэм, – сказала ему девушка, – этот человек идет со мной.
Вынув изо рта стебелек, стражник молча поклонился им и запустил внутрь. Дверь закрылась за спиной, скрипнув на ржавых петлях.
– Сюда, – сказала Аделина, указав рукой в сторону лестницы.
Поднявшись по ступеням, рыцарь с девушкой очутились в просторном зале, где герцог временами устраивал пиры. Вдоль стен стояли дубовые лавки, над ними висели расшитые гобелены, служащие не только для убранства, но и защищающие от холода в промозглые дни. Столов в комнате не было, их ставили только к трапезе, такой порядок в те времена существовал повсеместно. Сквозь небольшие окна в залу вливался свет. Посередине противоположной от входа стены был сложен большой камин, около которого, спиной к вошедшим, стоял седой человек. Обернувшись на звук шагов, он внимательно посмотрел на Аделину, будто не сразу узнав дочь, и перевел взор на Ричарда.
Тяжелый взгляд герцога не понравился Дику, и, чтоб отвести глаза, он нагнул голову, как бы приветствуя лорда. Тот махнул рукой, обозначив, что принял поклон, и, выдержав небольшую паузу, поинтересовался у Ричарда, кто он и что ему нужно. У герцога был странный неожиданно тихий голос, который никак не вязался с его металлическим взглядом. За Дика ответила Аделина:
– Это Ричард Корнелий. Рыцарь. Сегодня он спас меня.
– От чего? – спросил герцог, все еще смотря на Ричарда.