Четыре корабля стояли на рейде. О любом их движении молниеносно докладывали десятки наблюдателей. Для этого специально из столицы привезли подзорную трубу. Наблюдение за русским имело много полезных сторон. Их распорядок, взаимоотношения, управление такелажем – всё, что происходило на фрегатах, фиксировалось наблюдателями, а затем разбиралось на специальном совете. Они прошли половину мира, не зная страха и не обращая внимания на огромные затраты государственной казны. Их ничего не останавливало: ни штормы ни болезни. И всё лишь для одной цели – установления добрососедских отношений. Кавадзи вдруг увидел всю картину целиком. Увидел чью-то неумолимую волю и, как неизбежный финал минувшие события. Огромную Россию, ничтожную в сравнении с ней Японию и возникающие неизбежно отношения. Погружённый в свои мысли, он едва услышал стук. По этому стуку он догадался, что это Тутсуй. Старик выглядел уставшим, но глаза его светились, как и у Кичибе. Кавадзи поднялся и предложил гостю своё место.
– Вы уже поступаете как русские, – заметил старик. –У них, верно, при появлении старших принято вскакивать, как сторожевой пёс при виде хозяина.
Кавадзи рассмеялся, чувствуя смущение.
…– Я и над собой смеюсь, продолжил гость. – Никогда не испытывал к себе такого внимания, как сегодня, даже когда был у них на их огромном фрегате. Они даже позволили мне спуститься в трюм и осмотреть арсенал. Какая непозволительная щедрость и открытость. Вы не находите?
– Не волнуйтесь. До вас там уже побывал Кичибе, так что вы не первый. С его слов я знаю устройство фрегата не хуже вашего. Мы для них не представляем опасности, поэтому они так снисходительны.
– И вам, значит, так показалось. Я уже старик, и мне не стыдно признаваться в своих слабостях. У меня такое чувство, что мы с вами для них самые большие друзья. Теперь я знаю, как можно потопить русский фрегат. Надо поджечь фитиль в их арсенале. Хотя вы правы. Воин – нинзя из меня уже некудышний. Моё место на праздниках, подобных этому. Ходить и объяснять гостям как скушать то или иною лакомство. А то люди сильно смущаются при виде чего-то незнакомого.
– Да, за чужим столом всегда руки мешают, и пачкаются рукава.
– И всё роняют, – по детски рассмеялся старик. – Мне крайне неловко, но с годами я всё больше осознаю, что такая роль мне к лицу. Вполне понимаю ваше состояние, ведь вы хозяин всего события, и вчера не сомкнули глаз. Это хорошо, что вы ещё молоды. В моём возрасте это уже вредно для сердца. Но и я почти всю ночь не спал. Размышлял. А зашёл побеспокоить вас я вот по какому поводу… Вы наверное знаете… В Эдо у меня был разговор с микадо. Он, как и мы, озабочен приходом русских. Трудно поверить, но он, кажется, предвидел их приход. Хотя труднее представить, что он мог и не произойти.
– Но как, позвольте, он мог знать, если он не выходит за пределы своего дворца, – изумился Кавадзи.
– Не забывайте, что он потомок великой Аматерасу, и никто не воспретит ему говорить с небом.
– Вы правы, конечно. Что же он вам сказал?
Старик ненадолго закрыл глаза, вероятно вспоминая свою беседу с микадо:
– Он сказал, что разбрасываться такими соседями нам нельзя. Если это будет враг, то он сплотит нас, а если друг, то поможет в трудную минуту. Вы же понимаете, что русские без нас проживут, и мы тоже без них проживём. Но вы же видели в других портах другие корабли. Англичан, голанцев… От всего этого не отмахнёшься простым веером.