Витёк сходил в ванну и вынес оттуда самый обычный, с длинной круглой рукояткой, слегка изогнутый японский клинок, чем вызвал неподдельное удивление у Панчика. Лезвие сабли было слегка потускневшим, кое-где с намёками ржавчины, но оно производило впечатление настоящего холодного оружия.
– Это же самурайский меч! Неужели настоящий?
– Мне его китайцы подарили, вернее, мы обменялись, когда я там в соревнованиях участвовал. Неофициально, конечно. Мне сказали, что это с какого-то мёртвого японца сняли во время войны.
– Но он же не военный, вроде. У тех же рукоятки, как у наших сабель.
– Мне кажется, что некоторые высокие офицерские чины в японской армии позволяли себе кое-какие излишества, для выпендрёжа. На самурайский он, конечно же, не тянет, но мне думается, что его ковал неплохой мастер.
– Судя по разводам, то да, – поддакнул Панчик, стараясь развить тему.
– Вообще, странно, как он мог оказаться в могиле. Для меня это загадка, если конечно, китайцы сказали правду. И по-моему, он побывал в деле.
– В рубке?
– Ну, может не совсем в боевой…
– Ты хочешь сказать, на нём есть кровь?
– Да. На нём есть.
– И не страшно? Такую вещь дома хранить. Да ещё под ванной.
– Там ему и место, махнул рукой Витёк.
– С таким отношением, он скоро совсем заржавеет.
– Он такой и был. Он уже несколько лет там валяется. Кстати, этот катан приличных денег стоит. Одно время хотел толкнуть, когда на мели сидел, но потом передумал. Здесь никому не интересно, а выходить на крутизну боязно. Могут кинуть.
Продолжая осматривать разводы на клинке, Панчик одновременно прокручивал отрывки из недавнего политического диалога с представителями поднебесной, будучи в гостях у покойной бабки Слона.
– У меня не срастается одна задачка. Недавно по случаю общался с китайцами, и уяснил одну вещь. С ними невозможно торговаться. Евреи им в подмётки не годятся. Как они тебе меч смогли отдать? Ей богу, не пойму. Или ты их чем-то купил таким, что они поплыли?
Витёк расплылся в улыбке, одобряя тем самым замечание своего гостя.
– В этом-то и дело Родион, что ты торговался, а я нет. И потом, они мне благодарны были за одну услугу. Но это другая тема, по фотографии. Вернее, по рекламе. А что касаемо этой дорогой железяки, то у них на этот счёт свои счета.
– Как это у вас получается? Так с языком нельзя, батенька.
– Шутка. Ты про Нанкин что-нибудь слышал? Или вообще, про оккупацию Манчжурии квантунской армией?
– Ну, так, кое-что. Просветили как-то на днях. Меч-то немалых денег стоит. Могли и чего другого в качестве благодарности.
– Ты извини Родион, но деньги не всегда главное, хотя как у тебя, не знаю. Не обижайся только, но твоя меркантильность впереди твоей лошади бежит.
– Профессия испортила, – вздыхая согласился Панчик, понимая, что перед Витьком надувать щёки нет смысла.
– Понятно, протянул Витёк, вспоминая утерянную мысль. – Китайцам глубоко плевать на всё японское. Это в крови, понимаешь? Генетически.
– Интересно, а япошкам тоже на китайское…
– Скорее всего, – пожимая плечами согласился Витёк.
– А сколько такой может потянуть? В смысле зелёных, – спросил Панчик, откладывая меч.
Витёк загадочно улыбнулся и пожал плечами. – У подъезда и за пузырь не продать.
– Мысль понятна, – кивнул Панчик. – А как провёз? Оружие всё-таки.
– Мы же целой делегацией ездили. С нами такие дядьки были в группе поддержки… Одни паспорта посмотрели и всё. Милости просим домой. Да ты не представляешь, сколько из Китая таких сувениров везут. Этого хлама у них немерено. Так ты не ответил. Тебе-то вся эта теме для чего? На фаната ты не похож. Палец даю на отсечение.
Панчик рассмеялся, но видя, что смехом не отделаться, задумался. У него было несколько вариантов ответа, но все они противоречили тому мнению, которое сложилось у него от первого знакомства с Витьком. Витёк выглядел простоватым и немного наивным человеком, может даже ветреным, однако открытым и честным. Он был незлобным, не поносил правительство из-за своих неудач и не держал злобы на друзей. Во всяком случае, на Андрея, который, как выяснялось, задолжал и ему. Панчику вдруг расхотелось врать, и он сказал правду наполовину.