— Или он сам ключ… Или внутри него есть что-то ещё… — пробормотал регент.
— Просвечивание больше ничего не показало. Что дальше?
— Может, кроме рычажка надо ещё куда-нибудь нажать? — спросил я, — чего это вы так на меня смотрите?
— Эту фразу должен был сказать я, — улыбаясь во весь рот, заявил император, — ну или Рэм. Но как-то не успело прийти в голову. Спасибо за идею.
— Там больше ничего нет же, — начал регент, но Сэм его прервал — есть сапфир, есть детали эфеса, сама рукоять. Вот этим блоком с манипуляторами нажимаем на рычаг и фиксируем его. А другим блоком тыкаем во всё подряд всем подряд. Метод научного тыка, слыхал?
Я заржал, Магон неуверенно заулыбался. Регент непонимающе хлопал глазами.
— Тёмные, дикие люди, — пробормотал император, реализуя свой импровизированный план действий, — Учишь вас, учишь…
Меня одолел новый приступ хохота.
— Я был один, совсем один… — продолжал он, — А они… С вертолётами, с пулемётами…
— Это из того мультфильма, про попугая? — сквозь мой смех послышался голос регента.
— Последнее — да. Кстати, у нас тут успех.
Результат принесло вращение сапфира против часовой стрелки, в направлении, противоположному сдвиганию рычажка. Двухпальцевый манипулятор, вращавший камень, теперь держал его отдельно от рукоятки. Полоски металла, похожие на когти, откинулись в стороны. Рэм вернулся к пульту, аккуратно изъял камень и упаковал его. Магон подкорректировал положение камеры, чтобы она смогла заглянуть в новое пространство.
— Идём дальше, — сказал Сэмюэл, — за этой деталью крепления камня (означенная деталь точным движением очередного манипулятора тут же извлеклась и передалась на упаковку) видим край некоего предмета цилиндрической формы, вставленного непосредственно в рукоять. Прилегание неплотное, предполагаю, что при повороте объекта клинком вверх предмет должен выпасть сам. Нет, крутить не надо, — остановил он порыв регента, — манипуляторов вполне достаточно.
— Надеюсь, там нет бомбы, — пробурчал тот.
— Поле давления в любом случае замедлило бы взрыв. Но бомбы нет, я бы почувствовал раньше.
Наконец металлический цилиндр был извлечён на свет. Ровный, гладкий, блестящий. С крышечкой. Подвели датчики анализаторов — ничего. Открутили крышку, повторили процедуру — тишина. Внутри оказалась всего-навсего записочка.
По понятным причинам в руки её брать не стали, разворачивали тонкими пальцами манипуляторов, а читали через увеличение камеры.
«Роб-Рой эт Форман, Эскадра будет ждать вас на марсианской базе. Состав — как оговаривали. Сохраняйте меч, он служит ключом. Место вам известно. Граф Рест Аурей».
— Аурей, хм…, — сказал регент, — какая знакомая фамилия… Где я мог её слышать?
Я обернулся к нему, не веря своим ушам: он пошутил?! И не я один. Правда, внезапно прорезавшееся чувство юмора регента императора заинтересовало меньше, чем другая часть записки.
— Что это за граф? Что за Эскадра? У нас есть космические корабли? — Сэм с горящими глазами буквально засыпал бедного Рэма вопросами.
— Ну-ну, полегче, — улыбнулся тот, — я что-то такое слышал, пока был в приюте. Но это было так давно, к тому же до нас дошли только слухи…
И тут они оба уставились друг на друга, открыв рты. Зрелище было настолько комичное, что я чуть не прыснул, сдержавшись только из тактичности. Справа хрюкнул Магон: он тоже старался.
— Ты прав, — прошептал Сэмюэл, хотя регент не произнёс ни слова, — она-то уж точно знает…
— Запись остановить, исследование окончено. Данные передать на обработку и после того — в архив, — сказал он, выводя нас из ступора, — не думаю, что они могут ещё понадобиться.
И бросился к микрофону внутренней связи.
— Лена, ты не занята? Зайди-ка в лабораторию на минутку.
В ожидании принцессы мы разобрали оборудование и развели его по местам, затем Магон опустился в кресло, я остался на своём месте, готовясь к потрясению и мучительно вспоминая образ Эллии, что, как выяснилось, вполне помогает в подобных случаях. Рэм просматривал отчёт, подготавливаемый к архивации, а император упаковывал образцы и прятал их в сейф.
Тут дверь открылась, и наши взгляды, как по команде, оторвались от созерцаемых предметов и устремились на вошедшую. Селена сегодня была одета в строгий деловой костюм, идущий ей ничуть не меньше изящного бального платья, в котором я её видел в последний раз, и точно так же обрисовывающий фигурку. Принцесса улыбнулась всем одновременно и каждому по-своему, причем Магон смутился, Рэм обезоруженно улыбнулся в ответ, растеряв весь свой обычный скептический вид, Сэмюэл замялся и слегка покраснел, да и мне сначала стало что-то не по себе, но образ Эллии наконец-то обрёл зримые очертания, и я смог оправиться от наваждения красоты. Да, всё-таки народ Империального Союза имел полное право гордиться своей будущей императрицей.
— Привет, Селена, — первым обрёл дар речи император, надо отдать ему должное. Даже за долгое время их близкой дружбы нельзя было, невозможно привыкнуть к её невероятной, неземной красоте, и каждый раз она потрясала по-новому.
— Привет, сестрёнка, — радостно улыбаясь, проговорил Рэм.
Внезапно и неуместно очнулся Магон:
— Анри, вы, кажется, незнакомы, принцесса Селена Бугенвиль…
— Нет, Магон Марк, вы ошибаетесь, — прервал его мелодичный голос, явно иронизируя по поводу официального обращения, — о том приёме в высшем свете, на котором мы познакомились, до сих пор ходят легенды и самые невероятные слухи. Кстати, Анри, я недавно видела Эллию, она просила передать, чтобы ты «как-нибудь, когда будешь свободен», зашёл к ней.
Сюрприз для моего товарища получился знатный. Но не последний. Когда я разобрал смысл слов принцессы, у меня помутилось в глазах. Сердце заколотилось так, что чуть не выпрыгнуло наружу. Так, а ну спокойно!
— Которая Эллия? — машинально спросил Магон.
— Эллия Лесская, топ-модель компании «Эннорель», — ответил за меня император.
— О как… — сказать, что преторианец был ошарашен — ничего не сказать.
— Да, и о личной жизни я тоже не рассказывал. Так получилось, извини.
Я, конечно, не знал, зачем понадобился своей безответной любви. Хотелось бы, чтобы по главной причине, но… Всегда есть вот это «но». Ладно, разберёмся как-нибудь. «Когда буду свободен».
— Сэм, ты хотел что-то спросить, зачем звал? — снова прозвучал ангельский голосок принцессы.
— Тебе известно имя Рест Аурей? Графа одного так зовут. Или звали.
— Известно, — с какой-то новой иронией сказала она, — и?
— У него есть какая-то Эскадра…
— Есть, но подробностей я не знаю.
— А что знаешь?
— Это благодаря ему ты здесь.
— Что?!
Император, потрясённый, опустился в подвернувшееся кресло. Принцесса решила больше не точить коготки:
— Твоё появление здесь — его план. Мы с тобой должны были вытащить Рэма из «одного тайного места», поднять восстание против Роб-Роя и встать во главе Союза. Всё получилось. Правда, он об этом уже не узнал.
— Почему?
— Он должен был создать группу космического флота и увести его с Земли. Приказ императора, Роб-Роя. Я не знаю, куда, и не знаю, как с ним можно связаться. Думала, группу для контакта он пришлёт сам. А что, в Сети или архивах о нём информации нет?
— В архивах это имя, равно как и Эскадра, вообще не упоминается, — сказал я.
Все с изумлением повернулись ко мне. Все, кроме Магона. День сюрпризов и откровений, да.
— А тебе-то что там понадобилось, Анри? — спросил регент.
— У него есть соображения насчёт того, что его отец принадлежал к вашей династии, — подпустив в голос максимум иронии, проговорил мой товарищ.
— Он на фотографии очень похож на Рэма и вас, монсоэно, — сказал я, решив, конечно же, из тактичности, разговаривать только с принцессой и попутно показав Магону кулак, — но никого под своей фамилией не нашёл. И при поисках, а на них я потратил около месяца и пару десятков реалов, имя Рест Аурей мне ни разу не встретилось, хотя о прочих правителях и их родственниках я узнал много, хоть книгу пиши. Впрочем, Роб-Рой чистил архивы, так что теперь уже не докопаться до правды.
— Вот именно, он чистил архивы, — лицо принцессы просияло, и я почувствовал себя вознаграждённым сторицей за неуместные слова проболтавшегося Магона, — Рест — наш двоюродный дядя. В то время он был заметным государственным деятелем. Правда, с Роб-Роем они «не сошлись характерами», и потому его фактически выслали на Поверхность. Претендент на трон, по старым монархическим законам, оппозиция могла за него ухватиться, после того как Реконструкция официально была свёрнута. Анри, ты проделал такую работу… Спасибо! — и она наградила меня ещё и лучезарной улыбкой, — сочувствую, что про отца ничего не нашёл… Покажешь мне фотографию? Я как-то не помню других родственников той поры.