— Когда мы двинемся в Низины, Чернозуб, тебе больше не придется беспокоиться о пустых животах. Там будет достаточно еды для каждого горца.
Нарм поднялся на ноги.
— Кто сказал, что я куда–то двинусь? Не, я думаю, что Шаман вернет себе Сердечный Камень. Ни одному человеку не выстоять против богоубийцы. Даже тебе, Король–Мясник. Я мог бы объединиться с ним и Карном Кровавым Кулаком, чтобы помочь все ускорить.
Лицо короля потемнело.
— Может, ты не слышал, но Шаман умирает.
— Это ты говоришь. Не думаю, что так легко убить бессмертного. Я слышал, что случилось с Мехмоном и его городом, когда они подумали, что могут воспротивиться воле Шамана. Не могу сказать, что мечтаю сгореть на костре, когда все пойдет прахом.
Одинокий глаз Кразки уставился на вождя Глубокого предела с почти сверхъестественной силой.
— Ты совершаешь ошибку, Чернозубый.
Нарм повернулся к королю спиной и пошел прочь.
— Куда это ты направился? — Голос Кразки превратился в шепот, полный ненависти.
Нарм Чернозубый остановился на полпути к двери.
— Кодекс запрещает человеку нападать на гостя в своем доме. Даже король не нарушает этого правила.
— Неужели? — сказал Король–Мясник. — Что ж, времена меняются. Вулгрет, останови эту дрянь!
И тут начался адский шум.
Хротгар с ревом протеста вскочил на ноги. Сэр Мередит и Красный Рейн бросились, чтобы удержать его, в то время как Вулгрет пошел на Нарма Чернозубого, направив на вождя свое смертоносное копье.
— Ты вероломный мудак! — проревел Нарм. — Я привел с собой из столицы сотню мужчин и трех чародеек. Если я не вернусь в лагерь сегодня ночью, они отправят известие в Нижнюю крепость. Убьешь меня — и войска Глубокого предела ринутся из долин, стремясь к кровавому отмщению!
— Никто известия не отправит, — сказал Кразка. Он бросил взгляд назад. — Шранри, скажи своим сестрам, чтобы сровняли лагерь Чернозубого с землей. Я хочу, чтобы все до одного мужчины и женщины обратились в прах. Никаких выживших! Ни одного оставшегося в живых, чтобы потом рассказать об этом!
Воздух за спиной короля замерцал, и внезапно из него возникла Шранри. Ее лицо было мокрым от пота из–за усилий, которые потребовались, чтобы оставаться невидимой.
— Они уже на месте, мой король.
Сэр Мередит встретился взглядом с глазами чародейки и через мгновение ощутил стояк под доспехами. Эта женщина — крупнее, чем те, кого он обычно предпочитал, но она — сведущий собеседник, а ее склонности к шалостям в спальне оказались неожиданным сюрпризом. Из–за ее сексуальной неуемности он сорвал себе спину минувшей ночью.
— Они в конце концов узнают! — кричал теперь Нарм. — Ты не сможешь вечно хранить свои преступления в тайне!
— Да кто говорит о вечности? — невозмутимо ответил Кразка. — Мне нужно лишь, чтобы об этом молчали, пока Герольд не откроет скрытые пути под хребтом. Теперь, когда я отправил ему кучу невинных душ, ждать осталось уже недолго. — Он кивнул Вулгрету, и северянин всадил копье в живот Нарму Чернозубому, а затем злобно его повернул. Вождь Глубокого предела опустился на колени, по подбородку потекла черная слюна.
— Вражий Молот! — воскликнул Хротгар. — Мы не можем не наказать тебя! Это нарушение Кодекса!
Оргрим Вражий Молот не смог взглянуть в глаза вождю Синего предела.
— Кодекс — он для других времен, — сказал он тихо.
Кразка величавой королевской поступью подошел к Хротгару.
— Оргрим — человек, который понимает, как двигаться вместе со временем. Зачем тонуть, борясь с приливом, когда можно плыть вместе с ним?!
— Ты объединился с этим… этим безумцем? — На лице Хротгара было написано недоверие.
Вражий Молот поник.
— Демонов стало слишком много. Я не мог сидеть на месте, когда пала Сторожевая Цитадель. Не мог видеть, как моих людей захватывают, разрывают на части и оскверняют — ты себе и представить не можешь этого ужаса. — Голос Оргрима был полон отчаяния. — У меня не было выбора, Хротгар. Ты меня понимаешь? Представь, что твои сыновья стоят перед ордой демонов.
— Кстати о сыновьях, — вкрадчиво вставил Кразка. — Понравилось ли им путешествие сюда, Хротгар? Надеюсь, они наслаждаются теперь видами Туртинга.
Хротгар вздрогнул, словно его ударили.
— Откуда ты узнал, что я оставил их в Туртинге?
— Я плачу кое–кому в твоем окружении. Верность — уже не та, чем была когда–то.
— Если ты причинил им вред… ты… ты, чертов…
— Им пока не причинили вреда. Пока. Но вот каким я вижу создавшееся положение. Ты отправишься назад в Синий предел и начнешь собирать свои силы. За каждые пятьсот воинов, которых ты пришлешь, я позволю одному из твоих мальчишек уйти. Если пройдет месяц и никаких подкреплений не будет… Что ж, я тем не менее отправлю одного сына назад, не считая того, что на сей раз он будет находиться в ящике. И, скорее всего, разрезанный на куски. Думаю, в зависимости от размера ящика.
Хротгар будто постарел на десять лет за одну минуту.
Кодекс… моя честь…
— Да, ты — воин старой школы. Прямо как Оргрим, пока он не понял, в чем смысл. Как я уже сказал, времена меняются. И, чтобы доказать, что я говорю серьезно, покажу тебе кое–что.
Сэра Мередит сморщил нос от отвращения, вытянув руку с факелом над помойной ямой. Если бы равные ему по положению при королевском дворе увидели его сейчас, они просто обделались бы от смеха. Некогда он был Властелином Меча, чемпионом Круга и Первым Рыцарем короля. А теперь — адъютант безумного варвара, который сейчас спускается в дерьмовую — в буквальном смысле слова — дыру. Как низко пали сильные мира сего!
— Да пусть эта проклятая страна вместе со всеми, кто в ней есть, потонет в дерьме! — вырвалось у него.
— Полагаю, ты мог бы держать факел ровно и заткнуться, на хрен! — крикнул ему король из помойной ямы.
Сэр Мередит застыл. Если бы любой другой человек осмелился обратиться к нему в таком тоне, он тут же вызвал бы его на дуэль. В Тарбонне он убивал людей за меньшее. Тем не менее ему как–то удалось смолчать. Поразительное проявление самообладания, сказал он себе. Он не боится одноглазого короля–варвара. Страх не имеет к этому абсолютно никакого отношения.
— Она исчезла! — прорычал Кразка. — Эта стерва исчезла! Спускайтесь сюда! Все вы.
Королевские гвардейцы спустились в яму. Сэр Мередит появился внизу последним, чертыхаясь и неистовствуя, — его броня будто весила с добрую лошадь. Добравшись до дна ямы, он почувствовал, что его сапоги захлюпали по чему–то неприятному. Он вздрогнул, а затем поднял свой факел над головой и огляделся вокруг.
Мгновением позже он увидел сломанную клетку. Обрубки ивы плавали в лужах зловонной мочи вместе с экскрементами. Лишь поистине сильный человек мог разнести клетку и освободить пленницу. Сэр Мередит встретился взглядом с Кразкой, и даже окружающие их отходы человеческой жизнедеятельности показались ему приятным зрелищем по сравнению с яростью, полыхающей в этом одиноком оке.
— Йорн, — проскрежетал король.
Он топал по Сердечному Камню, и доспехи злобно клацали при каждом его шаге. Вспышка магии осветила ночное небо на западе — Королевский круг продолжал опустошать лагерь Чернозубого. Шранри сегодня ночью точно распалится, но сэра Мередита заботило не это. Едкий смрад горящей плоти перебивал даже вонь от дерьма, которое прилипло к его сапогам, но он не обращал на это внимания.
Идущие сзади Рейн и Райдер прибавили скорости, чтобы не отстать от него.
— Да что тебя так взбесило, железный человек? — спросил Рейн. — Чародейка и стайка ребятишек, удравшие из города, — разве стоит из–за этого так злиться?
— Не твое собачье дело! — рявкнул сэр Мередит.
Стражи западных ворот рассказали им, что произошло. Возможно, ему не нужно было убивать их после этого, но халатность стражников, позволивших беспрепятственно удрать городским найденышам, была просто невыносима, и сэр Мередит пребывал не в том настроении, чтобы проявлять снисходительность.