— Выйти наружу? Зачем же, ведь там свирепая буря! Ты вымокнешь до нитки!
— Послушайся Уилларда, дорогая, — добавила Лиресса. Из ее носа потекла темная кровь, но она, казалось, не замечала этого. — На улицах какие–то беспорядки. Почему бы тебе не посидеть здесь немного? Я заварю тебе горячего чаю.
— Нет, честно, я обожаю дождь, — поспешно сказала Саша, глядя, как кровь стекает по подбородку Лирессы и капает на пол, и стараясь при этом не содрогнуться. — Мне просто нужно проветрить голову. Я не уйду далеко, обещаю.
Это было ложью. На самом деле она планировала отправиться далеко — на другую сторону пролива Мертвеца. Хашка, которую ей хватило предусмотрительности спрятать в близлежащем переулке, должна принести ей достаточно денег, чтобы оплатить проезд назад в Сонливию, если ей удастся найти покупателя. Она хотела убраться из этого города как можно скорее, с Амбрил или без нее.
Уиллард не пытался преградить ей путь, когда она проскочила мимо него и выбежала на улицу, в полуденную бурю. Ее темные волосы почти сразу же превратились в облепившие голову мокрые веревки под молотящим ливнем, и она, поднимая тучу брызг, пошла по улице, прижав подбородок к груди и стараясь не обращать внимания на промокшую обувь. Небо осветила очередная вспышка, и, оглянувшись назад, она увидела, как с боковой улицы появились Белые Плащи и повернули на запад, к гавани, хотя за бесконечной пеленой дождя Саша не могла разглядеть причалы.
Приближаясь к переулку, где была спрятана ее заначка, она поравнялась с одной из грандиозных башен, которыми знаменита Теласса. Эта башня была невелика по сравнению с теми, что находились в центре города, она не достигала и половины высоты Обелиска в Сонливии. Девушка задержалась на мгновение, подняв глаза на окутанное дождем здание. Неожиданно входная дверь со скрипом отворилась, и по короткой лестнице, ведущей из башни на улицу, соскользнула одна из служительниц Белой Госпожи. Казалось, что дождь падает вокруг этой бледной женщины, оставляя ее белые одеяния нетронутыми.
Служительница остановилась прямо перед Сашей.
— Возвращайся в свой дом, — холодно сказала она.
— А что происходит? — спросила Саша, отчасти — чтобы выиграть немного времени для размышлений в случае, если последуют неудобные вопросы.
— Беспорядки у причалов. В город прибыл враждебно настроенный чародей. Его скоро обезвредят. До тех пор эти улицы небезопасны.
— Мой дом здесь рядом, — солгала Саша. — Я вернусь в него сейчас же.
Служительница посмотрела на нее бесцветными глазами. Затем она проскользнула мимо Саши и направилась к гавани, исчезнув в конце концов за серой завесой дождя.
Испустив вздох облегчения, Саша покачала головой, так что во все стороны полетели капли воды. Переулок, манивший ее к себе, был уже рядом. Она собиралась припустить туда, но заметила, что дверь башни слегка приоткрыта. Служительница не затворила ее за собой.
— Не глупи, — прошептала она себе.
Никто не знал, что находится в этих парящих башнях. Или если и знал, то никогда об этом не говорил. Служительницы Белой Госпожи были загадкой, но они — далеко не единственный секрет, который хранил этот город за своим ярким фасадом.
Заколебавшись, она вновь огляделась по сторонам. Улицы были пусты. Саша спросила себя, а что сделал бы Коул в этой ситуации, понимая, что самым мудрым решением будет поступить ровно наоборот. Но эта башня словно манила ее к себе. Еще раз убедившись, что никто за ней не смотрит, она взлетела по ступенькам и ворвалась внутрь.
Ее глазам понадобилась минута, чтобы привыкнуть к сумраку. Снаружи по–прежнему не стихал шум дождя. Внутри царила тишина, интерьер был практически лишен украшений. Освещение обеспечивал единственный факел на противоположной стороне округлого помещения. В центре находился лестничный колодец, на равных расстояниях по окружности шло несколько дверей. После минутной нерешительности Саша потрогала одну из них, она была заперта. Осмотревшись еще немного, девушка обнаружила на высоте своего роста деревянную панель. Повозившись с ней, Саша выяснила, что, если ее отодвинуть вбок, открывается прозрачное стекло, сквозь которое можно рассмотреть находящуюся за ним комнату. Она хорошо обставлена: кровать, диван и маленькая книжная полка в углу, хотя сейчас в ней никого не было.
Саша выбрала наугад другую дверь и отодвинула панель, чтобы посмотреть сквозь стекло. Эта комната была похожа на предыдущую, но на кровати лежала беременная женщина. Казалось, она плачет, хотя из комнаты не проникало никаких звуков. Саша забарабанила по стеклу, пытаясь привлечь внимание женщины, но, похоже, дверь не пропускала никаких звуков. Женщина ее не слышала.
Опасаясь задерживаться на одном месте, Саша оставила эту комнату и ее обитательницу и поднялась по лестнице на следующий этаж, который был освещен ярче, чем первый. Из ниш, высеченных в стене, на нее смотрели статуи Белой Госпожи в натуральную величину, которые изображали лорда–мага в самых различных видах и позах. Ии одна из них не отдавала должного бессмертной правительнице Телассы, хотя, навидавшись всякого за последние несколько недель, Саша была убеждена, что за внешним совершенством Белой Госпожи скрывается нечто извращенное и неописуемо безобразное.
На этом этаже было всего две двери. Обе — простые и невыразительные, без всяких отодвигающихся панелей, которые позволяли бы заглянуть внутрь. Подергав, Саша обнаружила, что они заперты. Ей показалось, что из–за левой двери доносится какое–то нытье, а также странные звуки — вроде щелканья металлических ножниц, но ей менее всего хотелось привлечь к себе внимание, поэтому она не стала стучать в дверь, а быстро отошла от нее.
Девушка взбиралась по лестнице на третий этаж и вдруг почуяла омерзительный запах. Он напомнил ей ужасную вонь, которая пропитала Сонливию после освобождения города: то было плотское зловоние застарелой крови и гниющих на улицах трупов.
Невзирая на предупреждение, которое послал ей собственный нос, Саша, оказалась неподготовленной к той жути, что ждала ее дальше.
Не считая лестничного колодца и прилегающей к нему узкой дорожки, верхняя половина башни была окружена толстым стеклом. Оно образовывало огромный бак, который поднимался к самой верхушке здания. И внутри этот бак до самого верха наполняла густая смердящая жидкость, которая выделялась откуда–то снизу. Зажав нос рукой, чтобы спастись от этого зловония, Саша с тошнотворной уверенностью осознала, что эта жидкость — кровь. Ее здесь было огромное количество, — столько, что хватило бы на все комнаты особняка Гарретта, да еще бы осталось.
Что–то глухо стукнуло в стенку бака. С нарастающим страхом Саша увидела за стеклом крошечную, смутно похожую на человеческую фигурку; ее уродливые конечности обхватывали недоразвитое тело, которое медленно вращалось в неторопливом потоке.
— Что за черт? — прошептала она и тут же подпрыгнула на месте, когда что–то ударило в стекло прямо перед ней.
Застыв в ужасе, она смотрела в лицо взрослой женщины, обнаженной и сплошь покрытой кровью, за исключением глаз, во всех смыслах бескровных, жутко белых и очень мертвых; через мгновение они повернулись и посмотрели на нее с выражением, которое чуть не лишило ее рассудка на месте. Рот женщины внезапно открылся, губы изогнулись в безмолвном крике.
Саша повернулась и побежала. Она прыгала через ступеньки, отчаянно стремясь поскорей убраться из этой башни ужасов. В своем всепоглощающем стремлении Саша не заметила мужчину, который собирался подняться по лестнице. В безумной спешке, она врезалась в него и чуть не сбила с ног, не чая убраться подальше от кошмара.
— Кто, черт побери, ты такая? — спросил он на удивление выразительным голосом.
Он был высок, с резкими чертами лица и треугольным клином волос на лбу. Белый фартук на нем был заляпан кровью, так же как острые металлические ножницы в его тонких пальцах.