И тут небо стало свидетелем того, что Флику не могло бы присниться в самом страшном сне. Он готов был провалиться сквозь землю или вообще исчезнуть с лица земли, когда увидел, к своему величайшему изумлению, что Ши, его брат, упал на колени перед разгневанным великаном. Казалось, это был не он. Какая-то неведомая, таинственная и грозная сила заставляла его поступать неподобающим образом. Дар речи оставил Флика. В жутком оцепенении и ярости смотрел он на хрупкую фигуру брата, склонившегося перед устрашающим пришельцем. Однако Алланон не обращал на Флика никакого внимания.
— Поднимись, Ши. И не совершай новые глупости! Слушай внимательно, что я скажу тебе. Все то, что я поведал вам, стало достоянием истории. Это отнюдь не легенда, а тем более не вымысел. Все, что я рассказал вам, — чистая правда. Небеса и горы могут подтвердить это. Меч Джерла Шаннара — это реальность! Он существует! Сейчас этот легендарный Меч покоится в замке Паранор. Но самым главным и страшным, пожалуй, является то, что сам лорд Уорлок — это еще одна реальность, которая грозит бедой остальному человечеству. Лорд Уорлок жив и по сей день! И Королевство Черепов — его владение!
Ши поднялся с колен, как бы медленно приходя в себя от потрясения. На самом деле сила всего сказанного пришельцем была столь велика, что в душе юноши, едва живого от хлестких ударов действительности, все больше и больше росла уверенность в том, что все это правда. Ши внезапно пошатнулся. И, почти теряя сознание, прошептал побелевшими губами, обращаясь к Алланону:
— Ты сказал… что пришел найти потомка королей?…
— Скажи мне еще раз, Ши, что гласит легенда о Мече Шаннара? Какие слова начертаны на каменном пьедестале, где покоится легендарный Меч?
Страх и бурное волнение переполняли душу юноши. Казалось, он лишился способности говорить, вспоминать, действовать. Страшная догадка обожгла его. И он рухнул на землю в изнеможении, не в силах произнести это.
— Я не знаю… Не могу вспомнить, — едва слышно прошептал он.
— Сын! — неожиданно воскликнул Флик. — «Когда лорд Уорлок снова появится на Северных землях, наследник рода Шаннара должен поднять против него Меч». Так сказано в легенде.
Ши испуганно посмотрел на брата, мучительно вспоминая слова легенды. Потом перевел растерянный взгляд на Алланона, который внимательно наблюдал за юношей.
— Какое это отношение имеет ко мне? — спросил Ши, все еще внутренне сопротивляясь и не желая верить в то, что было уже почти очевидно. — Я не являюсь потомком рода Шаннара. Я даже не чистокровный эльф. В моих жилах течет смешанная кровь. Насколько я знаю, наследником рода Шаннара является Эвентин. Ты хочешь сказать, что я и есть потерянный сын — наследник рода Шаннара? Не могу поверить в это.
Ши с надеждой посмотрел на брата, пытаясь найти у него поддержку. Однако Флик, находясь в состоянии полного оцепенения, неотрывно смотрел на пришельца.
— Поверь мне, юноша! — тихо сказал Алланон. — Действительно, в твоих жилах наполовину течет кровь Эльфов. Верно и то, что ты — не родной сын Курзада Омсфорда. Все это ты хорошо знаешь. Но есть еще одно обстоятельство… Эвентин не является прямым наследником рода Шаннара.
— Да, я всегда знал, что являюсь приемным сыном, — согласился житель Долины, — но могу ли я происходить из…
Ши остановился. Дрожащие губы не осмеливались произнести то, что он, наконец, со всей очевидностью понял. Он опять посмотрел на брата. Флик безмолвствовал. Его фигура была неподвижна. Непроницаемый взгляд устремлен на Алланона.
— Нет! Этого не может быть! — в глухом отчаянии прошептал Ши. Он обхватил голову руками, будто пытаясь сбросить тяжкое наваждение. А Алланон между тем продолжал:
— Ты наследник дома Шаннара, хотя и не чистокровный и не представляешь прямую линию рода, который насчитывает более пяти веков. Я знал тебя еще ребенком, задолго до того, как тебя взяли в дом Омсфордов и ты стал полноправным членом их семьи. Твой отец был эльфом. Это был поистине замечательный человек. Твоя мать принадлежала к человеческой расе. Они оба умерли, когда ты был еще совсем ребенком. Ты, вероятно, плохо помнишь их или не помнишь совсем. Тем не менее, ты действительно являешься потомком Джерла Шаннара, хотя и не по прямой линии, да и по крови ты не чистый эльф.
Уже смирившись со своей судьбой, которая предвещала бог знает какие головокружительные события, Ши молча сидел на траве и во все глаза смотрел на Алланона. Волна тихого отчаяния медленно поднималась в нем, отчаяния, смешанного с чувством страха и новой ответственностью за свою принадлежность к славному роду Шаннара. А где-то глубоко, в самых тайниках его души, еще теплилась надежда на то, что все это не так, что все это кошмарный сон и Меч рода Шаннара не имеет к нему никакого отношения. И Ши с мольбой в глазах смотрел на пришельца. Флик все еще находился в состоянии величайшего волнения, которое постепенно сменилось изумлением. «Это невероятно», — подумал житель Долины и буквально впился глазами в лицо своего брата, как будто видел его впервые.
— Что все это значит? — спросил Флик, первым сбросив с себя оцепенение.
— Все, что я рассказал тебе, известно также Лорду Тьмы. Он все знает. Единственно, этот страшный человек не знает пока, ни где ты живешь, ни кто ты есть на самом деле. Однако он знает, что где-то на земле должен объявиться наследник дома Шаннара. И рано или поздно его эмиссары найдут тебя и уничтожат.
Голова Ши в изнеможении упала на грудь. Через минуту глаза юноши вновь наполнились страхом. Он смотрел на Флика и, казалось, понял, отчего тот весь содрогнулся и в отчаянии закрыл лицо руками. Почти одновременно оба брата вспомнили о громадном зловещем облаке, которое пронеслось над застывшей в безмолвии Долиной. Это было грозное предупреждение о надвигающейся опасности, весь ужас и размеры которой едва могли бы с чем-то сравниться. Ши и Флика захлестнуло это тяжелое чувство полной безысходности. Казалось, скрылось во мраке солнце, тьма поглотила свет, и что-то страшное, неизбежное, пугающее и неотвратимое с каждой минутой надвигалось все ближе и ближе.
— Но почему? — спросил Ши, с трудом собирая последние силы. — Почему я заслужил такую участь? Что я сделал этому Лорду Тьмы? В чем моя вина? — продолжал лихорадочно спрашивать юноша.
— Тебе предстоит узнать еще очень многое, Ши, прежде чем ты получишь ответ на свой вопрос, — печально сказал Алланон. — К сожалению, у нас нет времени, чтобы продолжить рассказ. Оставим это до следующего раза. Но ты должен обещать мне одну вещь. Ты обязан поверить мне раз и навсегда. Все, что я рассказал тебе, — чистейшая правда: то, что ты наследник рода Шаннара, что наполовину в тебе течет кровь Эльфов и что ты лишь приемный сын Омсфордов. Запомни, ты единственный ныне живущий продолжатель рода Шаннара, ты единственный потомок Джерла Шаннара. Тебе, вероятно, еще не известно, что было немало ложных наследников древнего рода, однако, они были либо чистокровными Эльфами, либо просто самозванцами. В конечном итоге, все они были найдены и уничтожены. Вот почему так долго не может тебя найти Лорд Тьмы. Он еще не знает, что существуешь ты.
И знай, Ши. Меч Шаннара обладает неограниченной силой и мощью. И страх быть побежденным этим Мечом приводит в дикий ужас Брону: Меч — это единственная сила, которой он не сможет противостоять. Легенда о Мече завораживает сознание у представителей многих рас. Это своего рода заветный талисман, который человечество держит в своих руках, и Брона хочет положить конец этому. Для этого ему надо уничтожить весь род Шаннара и не допустить того страшного момента, когда явится сын Шаннара и поднимет против него Меч.
— Да, но я ничего не знаю о Мече, — решительно запротестовал Ши. — Я сам до сих пор не знал, кто я в действительности по происхождению. Мне так мало известно из истории Северных земель… — продолжал отбиваться юноша, не в силах взвалить на себя эту непосильную, нечеловеческую и потому непостижимую по своей тяжести ношу.
— Все это не имеет никакого значения, — резко прервал его Алланон. — Если бы ты был мертвым, вот тогда бы в тебе не было сомнений. И уж тем более никто другой не сомневался бы на твой счет. — Его голос перешел в глухой шепот, невнятный и едва различимый, и внезапно растворился в тишине дня. А могучий пришелец вновь устремил свой таинственный взгляд на отдаленные вершины холмов. Ши в совершенном изнеможении лег на мягкую траву, подложил руки под голову и посмотрел в небо. Высоко-высоко в нежной голубизне проплывали белые воздушные клубящиеся облака. Золотистые лучи солнца, казалось, насквозь пронизывали их. Окутанные этим чудесным сиянием облака казались волшебными: они то медленно и плавно плыли по небу, то, причудливо изменяясь, стремительно неслись навстречу яркому солнцу. Ши почувствовал, что все его существо охватило то сладостное ощущение покоя и счастья, тишины и безмятежности, какое нередко бывало у него в детстве. Лебединые, торжественные облака медленной чередой уплывали на север. Нежное сияние этих облаков достигало земли, лица, и хотелось улыбаться солнцу, облакам, лесам, птицам, всему миру. Как тих и невыразимо прекрасен был мир! Он повернул голову. Над душистой травой неосязаемой волной струился благовонный воздух. В вышине звучали волшебные музыкальные трели. Одинокий жаворонок, кружась в лазурной тишине, пел о вольной жизни, весне, лете. Мириады легких насекомых, спрятавшись в зеленых коврах, неумолчно звенели и радовались жизни. Цветы и трава приветливо улыбались ему, покачиваясь от того, что на них садились тяжелые шмели, пчелы и пили жидкий пахучий нектар. В его сердце подымалась какая-то родственная нежная любовь к каждому дереву, травинке, цветку. Как спокойно и радостно жилось ему раньше… Острая тоска стиснула сердце, напомнила о мрачном Алланоне и зловещей тени, которая пронеслась над Долиной. Что ждет его впереди? Ши охватило щемящее сожаление о несбывшихся мечтах, утраченных надеждах, сожаление о том, что не удалось — да, пожалуй, и не удастся — увидеть мир в его ошеломляющем великолепии. И если уж суждено умереть, так лучше здесь, среди благостного покоя и ласковой красоты летнего дня, Под нежными лучами огромного солнца… Резкий посторонний звук заставил его очнуться. Ши открыл глаза и сел. Около него в задумчивости сидел Алланон и наблюдал за юношей. Тихая прелесть несбывшегося праздника жизни уходила все дальше и дальше. И Ши с тяжелым сердцем погружался в запутанный ворох вопросов, на которые он не получал ответа.