— Хорошо, я понимаю. Но почему ты даже не сказал мне о том, что Меч уничтожит Брону? — продолжал настаивать Ши.
— И что бы это изменило?
— Не знаю, — ответил Ши и нахмурился.
— Если бы я заранее рассказал тебе о тайне Меча Шаннара и о том, что ты с его помощью — или, наоборот, он в присутствии своего законного обладателя — уничтожишь Брону, что бы это дало тебе конкретно? Зная все это заранее, стал бы ты продолжать поиски Меча Шаннара? Попытался бы ты применить Меч против Броны, зная, что он всего лишь обнажит правду о нем самом? Тебе, наверняка, все это показалось бы мелким и незначительным. Ты вряд ли поверил бы мне, что такого монстра, могущественного лорда Уорлока можно уничтожить с помощью настолько простой вещи, как правда… Не так ли?
Друид ближе придвинулся к Ши.
— Человеку свойственно испытывать страх. Неужели ты бы заранее обрек себя на все страшные испытания и мучения, которые тебе пришлось пережить? И какую часть правды ты бы смог выдержать?
— Не знаю, — задумчиво произнес Ши.
— А теперь я скажу тебе то, что не мог сказать раньше. Джерл Шаннара — а было это пятьсот лет назад — знал обо всем этом — но не смог победить.
— А я думал…
— Что ему удалось это? — закончил Алланон мысль юноши. — Нет, мой друг. Джерлу Шаннара не удалось победить лорда Уорлока. Бремен раскрыл тайну Меча королю Эльфов, потому что считал, что знание этого поможет обладателю Меча в поединке с Броной. Однако это было ошибочное мнение. Несмотря на то, что Джерл Шаннара был предупрежден о действии Меча, он оказался не готов принять правду о самом себе, которую поведал ему Меч. Человеку подчас очень трудно быть честным самим с собой, и он создает любые искусственные барьеры для того, чтобы избежать встречи с правдой. Все люди делают ошибки, промахи и не у всех хватает мужества признать их. Вполне возможно, что Джерл Шаннара вообще не отнесся достаточно серьезно к предупреждению Бремена. Джерл Шаннара был опытным воином, королем, и, естественно, он воспринимал Меч Шаннара прежде всего как боевое оружие, ему трудно было поверить в мистическую силу Меча. При столкновении с лордом Уорлоком древний талисман повел себя именно так, как это предсказывал Бремен, — и Джерл Шаннара растерялся. Его охватило безумное чувство тревоги, страха. Ничто не помогло ему — ни его огромная физическая сила, ни высокое воинское искусство, ни жизненный опыт и ум… Он не смог вынести всей правды.
Ши недоверчиво посмотрел на Друида.
— Со мной могло быть то же самое, — твердо произнес юноша.
Но Алланон, казалось, не слышал его.
— Долгое время я незримо был с тобой, но затем в Драконьих Зубах я неожиданно потерял твой след. И лишь позже я понял, что ты нашел Меч Шаннара и отправился на север. Я пошел за тобой, но было уже поздно. Я представляю твое состояние, когда ты открыл для себя тайну Меча Шаннара… Ты прошел через нечеловеческое испытание, мой друг. Я был слишком далеко от тебя и пытался воздействовать на твой мозг на расстоянии. Я звал тебя, возрождал в тебе силы и уверенность. К сожалению, я не мог передать тебе какие-либо конкретные указания, потому что ты был слишком далеко, а лорд Уорлок создал возле тебя ауру, сквозь которую трудно было пробиться.
Алланон замолчал и, казалось, забыл о Ши, отсутствующим взглядом глядя прямо перед собой.
— Ты вышел победителем, Ши, достойно выдержав испытание, — тихо заключил великий Друид.
Что касалось жителя Долины, то до него еще не до конца дошел весь смысл случившегося. Да, он остался жив… Но те двое, что отправились вместе с ним в Королевство Черепов, были мертвы.
— Все могло кончиться гораздо хуже, — упрямо повторил Ши.
Алланон хранил молчание. Медленно догорал костер у их ног. Юноша плотнее натянул на себя плащ и приготовился лечь спать. Тем временем Алланон, посмотрев непроницаемым взглядом в темноту ночи, придвинулся ближе к Ши.
— Ты винишь меня за то, что я вовремя не рассказал тебе тайну Меча Шаннара? — осторожно осведомился Друид. Это было скорее заключение, чем вопрос. — Не спорю, может быть, ты и прав…
Лицо Алланона стало совсем мрачным.
— Нет, скорее всего ты поступил правильно, учитывая печальный опыт прошлого, — с трудом произнес Ши.
— Ты знаешь, Ши, — тепло проговорил великий Друид, — мне следовало больше доверять тебе. Но я боялся. Я был достаточно суров с тобой и со всеми остальными, но этого требовали обстоятельства. Ты, наверное, забыл, что Брона, прежде чем стать лордом Уорлоком, был Друидом. И мы, все оставшиеся Друиды, испытывали постоянное чувство вины из-за того, что не смогли помешать его превращению в лорда Уорлока, обладающего неизмеримой разрушительной силой. Мы, Друиды, в какой-то степени ответственны за все, что происходит на земле. Мы фактически позволили ему стать лордом Уорлоком. Он использовал наши знания. Я рассказывал тебе, что все Друиды долгое время находились в полной изоляции от всего остального мира и именно тогда Броне удалось утвердиться. Воле и психике этого человека стало подвластно многое. В любой момент лорд Уорлок мог разрушить мир, и вина за эту трагедию неминуемо легла бы на наши плечи. Дважды Друидам представлялась возможность уничтожить Брону — и оба раза эти попытки заканчивались неудачей. Я — последний из живших Друидов, и если бы мне не удалось предпринять решительные шаги для уничтожения лорда Уорлока, то некому было бы избавить человечество от чудовищного зла. Вот почему я чувствовал высокую ответственность. Поверь мне, Ши, я должен был быть осторожен — одна малейшая ошибка могла исключить возможность уничтожить Брону, а это значит, что он — как угроза человечеству — существовал бы вечно. Голос Друида перешел в шепот.
— Есть еще одно обстоятельство, которое тебе следует знать. Бремен был не только величайшим Друидом прошлого. Он был моим отцом.
— Твоим отцом? — удивленно воскликнул Ши.
— Ты не мог не заметить, что мой возраст уже давно перешел привычные для человека границы. После Первой Войны Рас Друидам удалось открыть секрет долголетия. Это — комплекс знаний, целая наука о резервных возможностях человеческого организма. Есть несколько путей к активному долголетию. Брона выбрал свой путь. И от этого погиб. Его формула бессмертия оказалась иллюзией.
Алланон на некоторое время замолчал, затем продолжал:
— Бремен был моим отцом. Он располагал возможностью покончить с угрозой лорда Уорлока, но допустил много ошибок. И Брона ушел от него. Мой отец упустил Брону и всегда мучился от этого. Это был позор для всех Друидов, особенно для моего отца. Для него и для меня стало делом чести освободить землю от этого исчадия. Я очень боялся повторить ошибки моего отца. Мне действительно жаль, Ши, что я так мало верил в тебя с самого начала. Я полагал, что ты слишком слаб, чтобы вынести все, что тебе предстоит. Поэтому я скрыл от тебя правду. Ты был моей последней надеждой. Только с твоей помощью я мог восстановить доброе имя отца и довести до конца начатое им дело. Я должен был снять с Друидов вину за то, что знания, которых они достигли, одновременно породили такое зло, как Брона.
Он замолчал. Потом посмотрел в глаза юноши и твердо сказал:
— Я был не прав, юный житель Долины. Ты много лучше, чем я думал о тебе.
Ши улыбнулся и медленно покачал головой.
— Нет, Алланон. Я просто сделал то, что мне надлежало сделать.
— Я хотел бы… еще поговорить с тобой, Ши Омсфорд. Мы должны лучше узнать друг друга. Но… мне необходимо идти. Мне еще надо расплатиться кое с кем…
Алланон, не закончив фразу, погрузился в собственные мысли. Озадаченный юноша смотрел на него в недоумении.
— Нам надо идти по направлению к Южным землям. Завтра утром… — осторожно начал Ши.
После некоторого молчания Алланон тихо сказал:
— Твои друзья находятся недалеко отсюда, они ищут тебя. Я прошу тебя рассказать им все то, что теперь известно тебе.
Ши рассеянно слушал великого Друида. Его мысли были далеко отсюда: он представлял, с какой радостью вернется в Тенистую Долину. Постепенно на юношу навалилась сонная дремота. И сквозь сон он услышал голос Алланона: