Он внезапно замолчал, покончив с речами и трапезой, утомленный долгой дорогой домой. Почти три недели он провел в пути, колеся по городам Южных земель, и все оказалось напрасно. Он чувствовал себя совершенно разбитым.
— Я не понимаю, что происходит, — негромко проговорил Ши.
— Что ж, в этом ты не одинок, — угрюмо отозвался Хендель. — Я собираюсь поспать пару неделек. Потом поговорим.
Он резко поднялся и вышел из зала, даже не попрощавшись, его широкие плечи устало поникли. Все трое молча смотрели ему вслед, провожая глазами удаляющуюся фигуру, пока гном не исчез из виду. Тогда Ши повернулся к Балинору, в глазах его читался немой вопрос.
— Это вечная как мир история о безмятежности, Ши. — Рослый воин тяжко вздохнул и встал, разминая затекшие мышцы. — Мы, возможно, находимся на пороге самой страшной войны за последнюю тысячу лет, но никто не желает признавать этого. Все твердят одно и то же — дескать, пусть городские ворота охраняет горстка воинов, а остальные как ни в чем не бывало будут отсиживаться по домам. От нескольких защитников зависят все, это стало в порядке вещей. Но рано или поздно наступит день, когда этих защитников окажется недостаточно, и вот враг уже в городе, заходит прямо в распахнутые ворота…
— Неужели правда будет война? — с ужасом спросил Флик.
— Вот уж вопрос так вопрос, — медленно проговорил Балинор. — Единственный человек, кто может ответить тебе, как назло опаздывает…
За переживаниями, связанными с поисками Мениона, оба брата на время позабыли об Алланоне, человеке, из-за которого они и оказались в Анаре. И вот теперь прежние вопросы с новой силой вспыхнули в их умах, впрочем, за последние недели братья научились уживаться с ними, поэтому не в первый раз, хоть и с неохотой, отмели все сомнения. Балинор направился к открытой двери, приглашая братьев за собой.
— Кстати, не обращайте внимания на Хенделя, — сказал он на ходу. — Он на всех бурчит, но о лучшем друге нельзя и мечтать. Многие годы он сражается с карликами по всему Верхнему Анару и всегда одерживает победу, защищая свой народ и граждан Юга, которые не видят дальше собственного носа и так скоро позабыли о том, что именно гномы охраняют их границы. Бьюсь об заклад, карлики только и мечтают, как бы прикончить его.
Ши и Флик ничего не сказали, стыдясь эгоистичности своего народа, да и сами они даже не вспоминали об Анаре до знакомства с Балинором. Помня уроки истории о прежних расовых войнах и чудовищной ненависти, царившей в мире в те времена, они с тревогой думали о грядущей опасности. Вероятность третьей войны народов вселяла ужас.
— Может, вернетесь в сад? — предложил принц Каллахорна. — Я дам вам знать, как только Менион очнется.
Братья неохотно согласились, понимая, что это самое разумное решение. Перед тем как отправиться спать, они остановились у комнаты, куда поместили Мениона, но часовой сказал, что их друг спит и его нельзя беспокоить.
Но уже к следующему полудню горец пришел в себя, и взволнованных братьев пропустили к нему. Даже Флик невольно почувствовал облегчение, увидев принца Лиха живым и здоровым, хотя и угрюмо заметил, что совершенно правильно предсказывал подобное несчастье за много дней до того, когда они еще только решили идти через Черные Дубы. Менион и Ши посмеялись над неистребимым пессимизмом Флика, но не стали спорить. Ши рассказал, как гном по имени Хендель принес Мениона в Кулхейвен, а потом об их встрече с таинственным стариком на берегу Серебристой реки. Менион не меньше братьев был удивлен их загадочным перемещением в Анар и не мог придумать ни одного внятного объяснения. Ши благоразумно удержался от упоминания легенды о короле Серебристой реки, прекрасно понимая, что ответит горец на всякие попытки сослаться на древнюю сказку.
В первые предзакатные часы того же дня пронесся слух о возвращении Алланона. Ши с Фликом как раз собирались выйти из своей комнаты, чтобы заглянуть к Мениону, когда услышали взволнованные возгласы гномов, проносящихся под открытым окном в сторону общего зала. Не успели встревоженные братья отойти от двери на пару шагов, как их окружил отряд из четырех часовых и поспешно провел через напирающую толпу мимо открытых дверей зала в маленькую смежную комнату, где им и было приказано оставаться. Гномы молча закрыли за собой двери, задвинули засовы и тотчас встали на караул снаружи. В ярко освещенной комнате стояло несколько длинных столов и скамеек, на одну из которых озадаченные гости из Дола и уселись. Окна закрывали ставни, и Ши, даже не пытаясь проверить, сразу понял, что они, как и дверь, заперты на засовы. Из зала для собраний доносился звучный голос невидимого оратора.