— Попробуй поднять их вверх, Шиа, — через минуту предложил Менион. — Быть может, им нужен свет.
Долинец молча повиновался, тревожно глядя на голубые камни. Но ничего не случилось. Еще мгновение он подождал и опустил руку. Алланон говорил, что эльфийские камни можно использовать лишь в крайнем случае. Может, они помогают при каком-то особом стечении обстоятельств? Долинец начал отчаиваться. Что бы там ни было, теперь он столкнулся с тяжелой проблемой: он не имеет ни малейшего представления о том, как пользоваться камнями.
— Попробуй еще, — возбужденно воскликнул Менион.
Шиа взял камни в обе руки, потер их друг о друга, потом потряс в ладонях и подбросил, как кости. Но опять ничего не произошло. Он медленно поднял эльфиниты с сырой земли и тщательно вытер о рукав. Его притягивал голубой свет камней, и долинец напряженно всмотрелся в их прозрачную, как стекло, сердцевину, словно ответ скрывался именно там.
— Может, ты должен что-нибудь произнести… — Флик затих.
В сознании Шиа вспыхнула яркая картинка: суровое, сосредоточенное лицо Алланона. Может, разгадку эльфийских камней надо искать иначе, внезапно подумал он. Держа камни в раскрытой ладони, долинец закрыл глаза и сосредоточился — необходимо проникнуть в густую голубизну, отыскать силу, которая им так нужна. Он молча убеждал эльфиниты помочь им. Шли секунды, казавшиеся часами. Шиа открыл глаза. Три друга смотрели и ждали, а камни спокойно лежали в ладони долинца, смутно сияя.
Внезапно они взорвались ослепительным синим светом — путешественники отшатнулись, заслоняя глаза от режущего блеска. Шиа едва не уронил камни на землю, настолько его поразил этот всплеск света. Сияние становилось все ярче, оно озарило мертвую землю вокруг, — даже солнце не могло бы светить так ярко. Охваченные благоговейным страхом, путешественники были буквально загипнотизированы. Сияние набирало силу и рвалось вперед, как огромный маяк, на сотни, нет — тысячи ярдов, куда-то влево. Синий свет без труда разрезал туманную серость и уперся в древние корявые стволы Черных Дубов. Еще мгновение, и все исчезло. Вернулась леденящая сырость тумана, три голубых камня поблескивали слабо и тускло, как раньше.
Менион быстро пришел в себя, хлопнул Шиа по спине и широко улыбнулся. Он быстро поднял мешок и приготовился идти, пристально вглядываясь туда, где появились Черные Дубы. Шиа поспешно убрал камни в кошель. Без единого слова они зашагали в том направлении, которое указал им синий маяк, ожидая, что вот-вот покажется долгожданный лес. Холод серой темноты и изнуряющая изморось остались позади. Отчаяние, еще минуту назад такое безысходное, осталось позади. Была только уверенность, что спасение уже совсем близко. Черные Дубы были самым опасным лесом во всей Южной Земле, но теперь, по сравнению с землей Клета, они представлялись приютом надежды и утешения.
Казалось, время остановилось. Может, прошли минуты, а может, часы, но вот серый туман нехотя расступился, и показались огромные, заросшие мхом стволы, уходящие вверх, в темноту. Усталые путники разом остановились, с радостью глядя на этих надменных исполинов. Угрюмая, непроницаемая стена вековечных деревьев, влажная, в шрамах кора, тяжелые корни, глубоко уходящие в землю, — они стояли здесь много веков и, похоже, будут стоять, пока не разрушится сама земля. Путешественники как будто вступили в другой век, в другой мир, и в этом тихом мире жила магия из соблазнительно-опасных волшебных сказок.
— Камни не подвели, — пробормотал Шиа, улыбка прошла по его усталому, но радостному лицу. Он глубоко вздохнул с облегчением.
— Черные Дубы, — с восхищением произнес Менион.
— И нам снова идти туда, — вздохнул Флик.
Глава 6
На ночь они устроились на небольшой полянке у опушки Черных Дубов, огромные деревья и густой кустарник загородили тусклую серость Низин Клета. В мертвых Низинах не было и признака жизни, но здесь, в лесу, звуки перешептывались в ночи, сливаясь друг с другом: жужжали насекомые, звери крались через чащу. Впервые за несколько дней трое друзей почувствовали себя спокойно.
Здесь было много сухого дерева, и путешественники разожгли большой костер, разделись догола и развесили у огня мокрую одежду. Они быстро приготовили ужин — первый горячий ужин за пять дней — и в минуту управились с ним. Мягкая и ровная земля леса казалась удивительно удобной постелью. Друзья молча улеглись на мешки и смотрели на тихонько покачивающиеся верхушки деревьев. Яркое пламя рвалось вверх оранжевыми языками, как будто зажгли огонь на алтаре в каком-то огромном святилище. Отблески света плясали на шероховатой коре и мягком зеленом мху. Иногда в пламя костра залетали насекомые и погибали там с ослепительной вспышкой. Раз или два какой-то мелкий зверек прошелестел в тени деревьев; не решаясь вступить в круг света, он наблюдал за путешественниками из надежной темноты.