Я сглотнула, сжала кулаки, до крови впившись ногтями в ладони. Мы, постояв у тела, сели рядом с Киннаном. Окровавленные, изломанные серые тела волков усеивали берег, багровели темные от крови камни в лучах заходящего солнца. Спрашивать не о чем. Хлада ушла, я чувствовала, знала, что её нет. Она ещё явится побороться за власть, но не здесь и не сейчас. Серо-черная полоса леса сбросила ледяную шубу, расправила плечи и надела изумрудный наряд. Драгоценными мехами на кронах сосен лежал снег.
Настоящий снег.
Закричала сойка, молчавшая тысячи лет, на берег опустилась ворона, проскакала по камням и замерла у тела волка, блестя глазом. Север сорвался с места, прогнал падальщицу, возмущенно раскаркавшуюся в безопасной выси.
— Дракон может появиться не скоро, думаю, не раньше, чем через полгода. Или не появится вообще, — сказал Кин, не глядя на нас.
— А ты не можешь его позвать? — спросила я, уже зная, каким будет ответ.
Я не могла не спросить.
— Нет. Я только знаю, где и когда он может явиться в наш мир, — тихо ответил Киннан.
Всё. Всё кончено. Ольга мертва, яйцо, которым можно приманить дракона, погребено под толщей земли, льда и камней. Полгода — значит, никогда.
Мир взорвался. Вейр привычно упал на меня, я пискнула, но сопротивляться не стала. Вокруг нас грохотало, падало, мелькало, сотрясая землю, вздымая каменную и ледяную пыль, прямо передо мной, на расстоянии вытянутой руки, упал ствол, закачались ветви, взметнув ввысь мокрый снег, если бы не скала, нависшая над нами, здесь бы уже был могильный курган. Я заерзала под Вейром, тепло дышавшим мне в шею, приоткрыла глаз. Валуны усеяли берег, дурным криком орали чайки, но обвал кончился, стих.
Киннан привстал, приложив руку козырьком, глянул вверх:
— Прошу меня извинить. Я ошибался.
Вейр закашлялся, сел, я села рядом и глянула туда, куда смотрел шаман.
В небе, сверкая золотом чешуи, парил дракон.
Глава 25
В которой герои беседуют с драконом, героиня принимает решение и приводит его в исполнение
Дракон камнем упал с неба. Волосы разметало порывом горячего ветра, пахнуло раскаленным железом, озоном. Чудище сложило золотые крылья, на нас уставились изумрудные глаза размером с тележное колесо. В зубах-саблях дракон сжимал яйцо, омлетом из которого можно было накормить небольшой городок. То самое яйцо.
Сгущались сумерки. День пролетел стремительной птицей, оставив после себя кровь, боль и смерть. Горела в лучах вечернего солнца драконья чешуя, перекликались в лесу дрозды. От земли, истерзанной битвой, поднимался густой туман, укрывая тела и кровь. Пошло всего несколько часов, а мне казалось, что прошла вечность…
Мы молча стояли, глядя на легенду, лишь Киннан коротко склонил голову в приветствии. Легенда выгнула шею, положила яйцо на камни. Серовато-крапчатый шар пошевелился, внутри заскреблось, дракон бережно придержал когтистой лапой шустрого будущего дракончика или драконицу, и уставился на нас. Зрачки разошлись, сошлись, глаза изменили цвет на фиолетовый.
— Тэкс-с-с… Я благодарю вас, люди, — дракон вещал прямо в моей голове. Ещё совсем недавно так могла Ольга…
Он разглядывал нас, словно редкостных невиданных зверушек. Моргнул, сузил зрачки, прошипел:
— Твоя кровь сняла заклятие. Тебе, тэкс-с-с сказать, и решать, чем я могу вернуть долг.
Я, не раздумывая, выпалила:
— Как оживить Ольгу, как разделить силы, как вылечить вампиров? И причем тут моя кровь?
Дракон закрыл глаза. Кончик золотистого хвоста, лежавший в свинцовой воде, поднял небольшой шторм. Лед выплеснуло на берег, смыло волной. Я, с замиранием сердца, ждала ответ.
— Люди… Жадные до всего. Власть, золото и похоть — три кариатиды, на которых стоит этот мир. Тебе это не нужно. Твоя кровь чиста… Она — катализатор, тэкс-с-с сказать. До тебя пытались многие, до сих пор в подземелье маются их души. И будут маяться. Ты знала, что до тебя даже подойти к сфере никто не мог?
Не знала. Но, даже зная, я бы всё равно попыталась.
— Ну, кровь, ну, чиста. Я жду ответа, дракон.
Дракон молчал, шевеля кончиком хвоста и вздымая буруны.
— Я могу дать ответ только на один вопрос. Выбор — за тобой.
Я посмотрела на Ольгу. На Киннана, почерневшего от горя, на Вейра, в глазах которого расплескалась боль. Он знал, что я отвечу.
— У нас время ещё есть. У Ольги — нет.
Вейр отвернулся, Киннан закрыл глаза.
Я ждала.
Дракон прищурился, выпустил струйку дыма. Радужки побагровели, заполыхали огнем: