Я понимала, что он сорвал на мне разочарование, напряжение и горечь последних дней, но легче мне от этого понимания не стало.
Я подошла к Ольге, она так и не повернула головы. Волчонок возился на коленях, насторожив ушки. Подруга сидела на валуне, гладила малыша, смотрела на море и была далеко.
Я села рядом. Мерный шум волн успокаивал, навевал сон. Если к вечеру не уберемся из леса, сон станет вечным.
— Мы что-нибудь придумаем, — тихо сказала я.
— Нечего придумывать, — отрезала Ольга. — Думаю, выход один — убить тварь.
Так просто. Убить. Убить бессмертную.
— Как?
— Пока не знаю, но заклятие с Кина иначе не снять.
— Не уверена, — я пожала плечами. Глянула на подругу и осеклась.
В разноцветных глазах полыхала ненависть. Мне стало жутко. Ольга пойдет на всё, чтобы рассчитаться с соперницей, погибнет, но отомстит. Её не отговорить, не успокоить. Передо мной сидел вампир, который за оскорбление плату возьмет только кровью.
— Ты подожди немного, попытаюсь узнать, что могу, — я слезла с камня и побрела назад.
Обитатели пещеры и в ус не дули, что прекрасная половина компании немного расстроена и вне себя. Киннан крутил в руках арбалет Вейра, Север и волчицы разлеглись у костра, колдун пробовал уху. Сверкнув серыми глазами, Вейр чуть склонил голову, легкая улыбка тронула губы:
— Ну, как? Перемыли нам кости?
— Твои кости и голодный пес есть не станет.
Он ухмыльнулся. Как же, извинится их колдунское высочество, жди!
Я тронула за плечо Ольгину зазнобу.
— Чем могу помочь, леди?
— Это я могу помочь, — задумчиво ответила я, не опуская руки с его плеча и прислушиваясь к себе. — Мне надо осмотреть Вас.
— Я не болен.
— Мне лучше знать, — отрезала я, выведенная из себя упертыми и нездоровыми на головы мужчинами. Один другого краше!
Киннан пожал плечами:
— Как будет угодно. Что я должен делать?
— Стоять смирно, — я прикусила губу.
Пальцы закололо острой болью, душная темная сила сдавила грудь. Стоять с ним рядом было тяжело, невыносимо. Заклятие есть, причем заклятие неимоверной силы. Вот только какое, один Всевидящий знает. Зажмурилась и, не касаясь пальцами, просмотрела ауру.
Алмазная граненая нить толщиной с волос опутывала сердце, ребра, обжигала холодом. Ведьма знала, что делает. Снять не получится. Мы даже вывести его из лесу не можем. Если тронуть, даже просто попытаться, Киннан умрет. Ольга права. Не знаю, поможет ли смерть Хлады, но это единственная возможность его спасти. Почти безнадежная, отчаянная, но другого выхода у нас нет.
Мы переглянулись с Вейром. Слова были не нужны. Тяжелой поступью надвигался вечер.
— Где твоя… — я замялась.
Киннан смотрел на меня.
— Жена, любовница, женщина, ведьма беловолосая, — разозленная до ёжиков, рявкнула я.
Непонятное смущение, даже робость, когда я смотрела в его ясные, чистые глаза, заставляла нервничать, словно передо мной не самый обыкновенный мужчина, а неземное существо, которое как-то даже неловко спрашивать, спит ли оно иногда с женщинами.
— Хельга будет вечером. Вы с ней знакомы?
Я досчитала про себя до десяти. Досчитав, пересчитала снова. Пора приводить в чувство подругу и придумать хоть какой-нибудь план, пусть самый плохонький. От мужчин толку нет. Один на книги надеется, другой свято уверен, что "Хельга" само совершенство. Времени на страдания и обиды нет. Я решительно прошагала к выходу, пробежала коридор и шагнула на берег. Солнечный луч-предатель ослепил, укрыв мелькнувшую тень. Я вскрикнула.
Подруга только поворачивала голову, когда тигрица прыгнула. Огромный белоснежный зверь снес Ольгу со скалы, размазал по камням. Клубок сплетенных тел покатился по берегу. Я ударила. Свет и тьма подбросили в воздух врагов, слившихся в смертельных объятиях. Оскаленная морда с глазами аспида, взмах лапой, один, второй, маска ненависти на белом лице Ольги, дикое рычание, хруст шейных позвонков. И тишина. Страшная, оглушительная.