Гадость. Дальнейшую битву я помню плохо. Их было душ из сорок. Таких как я и представлял себе, когда читал о них в книгах. Тут же была суровая и вонючая реальность. Да. Та самая. Очень вонючая. И очень грязная. Уж кто, кто, а кое у кого не было и в помине обычая мыться или чистить зубы. И да. Если кому-то перерезать кишки, из них вытекает жидкое говно. Которое тоже воняет. Из песни слов не выкинешь. Перед смертью к тому же многие из орков обделываются и ругаются гномьими ругательствами вперемешку с собственными, которых я уже й не знал. Это только в сказках все умирают с честью и падая на землю мигом закрывают глаза и отдают богам душу. В мясорубке не будешь отвлекаться, чтобы добить врага. Он будет долго и мучительно вопить, пытаясь заправить обратно свои кишки.
Меня вырвало. Да. Той самой вчерашней юшкой. Тарфельд всё же правильно сделал, что не стал кормить нас завтраком. Моё тело и дух прояснились. Сознание же гуляло где-то будто не тут. Я вскинул голову. Тарф рубился сразу с двумя орками, которые показали небывалую прыть. То тут, то там махались алиры сцепившись в схватке с врагом. На меня пошли сразу трое. Врагов было слишком много. Подходили всё новые и новые подкрепления.
Я обрадовался. Мне хотелось крови. Если смерть — то так тому и быть. Никто не скажет, что я обделался в том лесу!
От первого удара я уклонился в самый последний момент. Рубанул по горлу. Второго… второй пересёкся со мной взглядом. В нём был… страх…. Он споткнулся и упал. Моё лезвие пошло в холостую.
Я не стал добивать врага и вихрем настиг третьего орка. Вправо! И вправо! И вправо!
Затем пошла резня подкреплений. Реальность полностью покинула меня. Усилия… они определяют нашу реальность. От того, сколько мы их приложим… от того будет зависеть наше упоение результатом. Ага. Ха! Я не прилагал не малейших усилий, чтобы руководить мечом! Словно он сам, независимо от меня вышел на охоту!
Реальность! Где ты! Где ты! Покажись!
Дзынь!
Мой меч вдруг описал странный полукруг. Опомнился я от того… что Форла ударил меня в подбородок. Да. Стальной перчаткой. Потом прижал мой клинок к земле. Следом подбежал Хярла и напрыгнул со спины. Я попытался их стряхнуть.
— ША! Свои!
Тарфельд вылил на меня воды из своей фляги.
— АнСар! КейРа!!!
Меня окатил озноб. Будто набежала вода из горного ручья, который течёт из холодного ледника горных вершин.
Алиры о чём-то заспорили на Алирском. Хярла тем временем вылил на меня ещё и свою флягу. Тут то я и заметил, что от меня идёт пар.
В воздухе тем временем слышались стоны недобитых орков. Потом они резко смолкли. Все собрались в полукруг.
— Сколько их было? — спросил я. Мои собственные слова отразились во мне гулом. И болью. Башка трещала будто с похмелья. Не знаю. Я никогда так не напивался. Но мне больше не с чем сравнивать. По крайней мере у всех пьяниц, что я мог вспомнить, был именно такой же несчастный вид, как и у меня.
Все переглянулись.
— Сорок. Двадцать убил ты. Или точнее — твой макир.
Алиры молчали. Среди нас потерь не было. Только Хярле кто-то поранил руку у плеча. Все его утешали. Мол, не зря ж он с нами вызвался. А чарами — лечить нельзя. Так что, ему не оставалось ничего другого, как терпеть.
Тарфельд тем временем грозно глянул на Пятку, который держал отрубленную голову орка. Но уже не мной. Или мной в беспамятстве. Морда с высупленным языком была изукрашена черепами.
— Как это вышло? — спросил эльф.
— Вот! Смотри! Я принёс его голову! — Пятка поднял руку вверх пред командиром. Он держал её за волосы.
Тарф мотнул головой.
— Я не о том! — грозно сказал он. — Как так вышло, что нас врасплох застали!
Пятка снова замотылял отрубленной головой.
— Я уже понял, что ты настиг их шамана! Отбрось эту гадость и скажи словами!
Алир гидливо отбросил голову в сторону.
— Тарф. Ты правильно понял. Они заманили нас сюда при помощи чар. А я не решился твоего приказа ослушаться.
Из эльфа вырвались ругательства.
— Теперь уже без разницы, — сказал он.
Отряд пересчитал убитых. Было найдено ещё двадцать лучников. Всего выходило шестьдесят трупов. В живых остался только один.
Это был тот самый орк, что споткнулся, когда пересеклись наши взгляды. Он всё это время пролежал не жив, ни мёртв, боясь пошевелиться. Пятка пнул его ногой.
Орк горделиво поднялся и стал во весь свой рост. Он отбросил свой клинок и развернул к нам свои ладони, показывая, что в них — ничего нет. Отряд окружил его. Каждый из алиров еле доставал ему по грудь.
— Назови себя! — кивнул ему Тарфельд.
Орк сплюнул.
— Я - Шеревархан. Потомок Синего Клана, — сказал он. Его кожа и правда была синеватой на вид. В тех местах, где полагалось быть загару, в неприкрытых доспехами частях рук и шеи, она была даже ярко синей.
Эльф кивнул.
— Почему ты не дрался с нами?
Орк снова сплюнул и кивнул в мою сторону.
— Я хотел убить его!
Его глаза были полны ненависти. В нём больше не было страха.
Он кинулся в мою сторону. Алирам пришлось его связать.
Сначала Тарфельд хотел его убить и идти дальше. Я убедил остаться и допросить орка. Тот моей благодушности не обрадовался и только изошёл ругательствами. Тут уже я не выдержал и предложил его всё же убить. Как ни странно, Тарф встал на защиту пленника. Никогда бы не подумал, что эльф будет защищать пленника от смерти. Ведь между ними в книжках всегда была взаимная ненависть и тысячелетия войн. А тут они были всего лишь одними из народов бывших под гнётом Империи Некроманта. Теперь вместо неё была Империя Алиров. И с алиром орк тоже общаться не захотел. В итоге мы с Тарфом стали играть в доброго и злого Стражей Порядка, постоянно меняясь ролями.
Орку это надоело. Он согласился нам помочь.
Сначала он выругался. Потом сказал.
— Прекратите. Если вы сами ищете свою Смерть — я проведу вас к ней через все кордоны.
— Чего это вдруг? — удивился Тарфельд.
Орк кивнул на меня.
— У него Взгляд Убийцы.
Я оторопело на него уставился.
— В плане?
Вместо него ответил Тарфельд.
— АнСар, воины не смотрят друг на друга, как на дичь. У тебя же взгляд не воина. А — охотника.
Орк нахмурился.
— Я думал, что я ничего не боюсь. Но это было до того, как к нам пришла Сама Смерть. И я посмотрел ей в глаза.
Он снова посмотрел на меня с ненавистью.
— Из-за тебя грозит смерть моей семье. Из-за тебя наш народ ждёт вымирание. Из-за тебя погибли мои братья!
— Это был их выбор…
— У нас не было выбора!
Он снял своими связанными руками шлем. Когда-то синее лицо было бледным и серым. Если оно и лицом когда-то было. Кожу покрывали язвы и высыпи. Он был похож на человека, только претерпевшего множество болезней. Лишь красные глаза и клыки отличали его. И кожа была серой, будто он вымазался в грязи.
— Мы не покорились Смерти. Тогда пришёл Мор. И проклял нас. Лишь самые стойкие выжили. И лишь самые стойкие согласились служить ему в обмен на то, что с нас спадёт его проклятие.
На лицах алиров было отвращение. При одном только взгляде на орка они морщили носы. Я же не сводил с него взгляда. Он посмотрел на меня. В его взгляде больше не было ненависти. Только безнадёга. Которой не было даже в глазах Тарфа. И….
Я рассмеялся.
— Орк! Ты действительно думал, что если вы нас к нему доставите, то он снимет своё проклятие! Дурак! Хвори просто так не спадают! А лечить — морока!
Орк сник. У него опустились руки.
— Что он сказал вам сделать? — спросил Тарфельд.
— Он приказал нам найти и доставить вас к нему. Живыми или мёртвыми.
Нда уж… И лучше — мёртвыми. Они — сговорчивее. Для чёрного мага.
Я снова посмотрел на воина Синего Клана, который не захотел покорится сразу Смерти, но слёг перед болезнями. Почему я не захватил из своего мира медикаментов! Уж где-где врачам лучше разбираться в болезнях, как не в Аду! У нас есть лекарства практически от всего! Ну… почти от всего….