Архимаг вышел из задумчивости.
– Эврика!
Он покачал головой.
– Всё же Гуднот – Гений.
Он глянул на Ворона.
– Друг, так вы имеете в виду, что… То… Чему Было и Будет…. Сосёт Соки у Здесь и Сейчас?
Чёрный Маг рассмеялся каркающим смехом.
– Любезный Друг! Вы ни черта не поняли в Этом Принципе!
– Друг! Объяснитесь!
– Всё и так ясно!
– А всё же….
– В общем! Всё совершенно наоборот!
Архимаг секунды две… три…. четыре… смотрел на Ворона… потом его прорвало на Смех! Ворон его поддержал. На этот раз без карканья.
Я на них обоих смотрел как на сумасшедших.
– Вы о чём!
Они повернулись ко мне только отсмеявшись.
– Шкет….
– Друг! Не обижайте юношу! Я ему сейчас скажу, а вы поправите, если не так!
Ворон кивнул. Меня же распирало негодование.
– Что у вас снова с Гуднотом! Почему он постоянно прав!
Архимаг кахыкнул.
– Юноша! Именно потому, что мы не понимаем его постулатов, именно потому они и становятся Истинными, когда мы их осознаём!
Читатель, вы поняли о чём он? Я в тот момент – нет. В таких случаях я обычно советую следовать Совету Из Бездны. А тут сам только хлопал глазами.
– Э…
– Как сказал наш Друг Ворон… Это не Вероятности забирают Силу у нашей Реальности. Всё наоборот! Реальность получает Силу только оттуда, что она произошла из слишком многих Вероятностей! И чем больше Вероятностей могло бы произойти – тем сильнее мы ощущаем Реальность!
– Да, Шкет, это и есть Главный Принцип Свободы. Остальное – Условности.
Мы долго молчали.
Затем Квалисимус заявил, что у него множество дел и ушёл. Я пристально глянул на Ворона.
– Так…
– Да. Именно когда у нас не остаётся выбора и возможно только Одно Здесь и Тут… В общем… Именно тогда и теряется ощущение реальности.
Маг налил себе ещё вина.
– Мы при отсутствии выбора всё равно хотим оставить себе выбор.
– И таких выборов у нас только Два: Покориться или Вообще не существовать и не рыпаться?
Ворон рассмеялся каркающим смехом.
– Нет. На самом деле…. Для выбора всегда минимум три вероятности. И самое худшее, когда мы делаем его в пользу третьей.
Я стал до него допытываться, но он только отнекивался, что такие вещи лучше не знать. И не видеть на практике.
– Кто осведомлён – тот вооружён! – убеждал я.
– Это не то оружие, которое лучше иметь. Так как будет только соблазн из него выстрелить, – хмуро отвечал Тёмный Маг.
Больше ничего мне из него вытянуть не удалось.
– Чёрный Маг, это что, из разряда самых страшных тайн?
– Шкет! Это – никакая не тайна! Но тебе её знать ещё рано! И не называй меня "чёрным магом"! Это меня бесит ещё больше, чем Молота, когда его звали инквизитором, или Дикаря, когда его звали паладином!
– В плане?
– Без плана!
– Проясни!
– Тут нечего прояснять! Спец по Чернухе – сколько угодно! Дифференциатор Диссонансных Условностей – уже чуть ближе к Сути! Дегустировщиком говна даже можешь звать! Я в нём действительно разбираюсь! А своего "чёрного мага" запихни в задницу!
Я хмыкнул и рассмеялся.
– Весёлая у вас команда. Инквиз не инквиз, пал не пал, кхм… не кхм… Шторм у вас тоже не любил, когда его "Стихийным Магом" звали?
Ворон каркнул.
– Ему как раз уже было пофиг. Когда Эни его донимал по этому поводу, он уже на него внимание не обращал. Этому флегматику в одно ухо влетело, в другое вылетело.
Он налил себе ещё вина.
– Правда… В общем, он вдруг молчаливым становился…. когда его так звали… А объяснять ничего никогда не объяснял.
Он отпил глоток.
– В общем. Короче. Нас… трискальцев… всегда донимали эти условности. Они будто…
– Навязывают определённый шаблон поведения?
– Именно!
– Да, Эни говорил об этом.
– Угу. В общем, как ты понял, именно из-за этого у нас в Трискалье все роли зовутся совершенно не так, как в остальной Вселенной. Во всех Портах почему-то упорно предпочитают говорить инквизитор, а не скаут или искатель. И протекторов зачем-то именуют паладинами.
– Ворон, а расскажи детальнее, про роли в семёрке. Эни мне только в общих чертах успел обрисовать.
– А что ты хочешь узнать?
– Например… От чего вообще пошло такое разделение и почему именно семь?
– Пошло оно от тех самых шаблонов. Первые такие команды именно из них и состояли. А именно семь, так как больше быть не может.
– В плане?
– Без плана. Повелители порталов стараются в большем количестве не собираться. Так, как…
– Кто-то при этом будет семьплюспервым. Ясно.
– Именно.
– Так скажешь на счёт каждого шаблона по подробнее?
– Ладно. С чего начать?
– Ну, хотя бы в том порядке… начиная с инквизиторов, которые первыми ходят.
– Шкет. У семёрок не может быть порядок. Тут только инквизы и палы устоялись, так как один всегда в Начале, другой всегда в Хвосте.
– Ясно. Но вы то в узкие порталы же не вместе заскакиваете?
Ворон покачал головой.
– Шкет, Размеры – только условности. Если Молот нас куда и протаскивал через узкие щели, то всех скопом, чтобы никто не потерялся. Дикарь потом просто эти щели затыкал, чтобы за нами не пролазили такие-же зверюшки, как, по словам Граспля, увязались вслед за тобой.
Бездна Глубин! Я уже успел и забыть про Горонафа!
– Чёрт! И такие теперь постоянно через тот портал лезть будет?
Ворон рассмеялся. То с карканьем, то без. Ага.
– Шкет, оболочка у Миров, если такая есть… Она быстро затыкается и щели в ней не могут быть постоянно. Это как если бы щель в толще воды держалась одной силой воздуха.
Он хмыкнул.
– Да. Это возможно. Да. Это часто имеет место быть. Но… В общем, даже такие вихри долго не держатся и рано или поздно иссякают.
Ворон отпил вина.
– Задачей протектора как раз было делать так, чтобы "Вода" сходилась сразу, и за нами не оставалось никаких щелей.
– А задчей инквиза всегда было делать в ней щели?
– Нет! Шкет! Нет! Как раз наоборот. Мы всегда ныряем сами. Задачей скаута как раз было то, чтобы в портале не было возмущений! И чтобы тебя всякими вихрями не занесло неизвестно куда или в тот самый Вавилон! Он должен был на той самой глади…
– Сначала уложить все волнения. Ясно. Я понял. Эни даже демонстрировал.
Ворон долил в бокал остатки вина.
– Так в каком порядке вы ныряли? – спросил я.
Вид у Чёрного Мага был кислый. Он посмотрел на меня сквозь бокал.
– Шкет, ну ты пройдоха! Ни черта не скроешь.
Я пристально взглянул в его глаза, которые виднелись сквозь бокал. Наконец он его опустил, выпил глоток и откинулся на стуле.