А в это время в конце квартала появилась медленно фланирующая по направлению к участку разбитная подвыпившая парочка. Изрядно помятый кавалер в шароварах, заправленных в ярко начищенные сапоги, и в богато вышитой косоворотке наяривал на гармошке какую-то разухабистую песню. Его спутница — потасканная шлюха, была здорово навеселе, и шла нетвердой походкой, для устойчивости повиснув на руке своего клиента.
Колоссовский мысленно представил эту картину и прошептал:
— Удачи вам, ребятки!
Глава 11. Глаша
«Она полна задорных соков,
Она еще из молодых,
И у нее всегда до срока
Срывают жесткие плоды»
Глаша в, ставшем уже привычном за два года службы в публичном доме, но от этого еще более ненавидимом, одеянии падшей женщины, держа под руку Кирилла, медленно шла в сторону полиции, при этом громко хохоча и пытаясь подпевать кавалеру что-то непотребное. Дорого она отдала бы за возможность просто без дурацкого маскарада пройтись по улицам города под руку с любимым человеком. Но нет — почти все вечера заняты нудной постельной работой. После которой воротит от мужиков и наваливается свинцовая усталость, от которой только и можно спастись, провалившись в глубокий сон почти до обеда. А в редкие минуты свиданий с милым Кирюшей они стремились уединиться где-нибудь за городом, подальше от людских глаз. Девушка уже стала привыкать к тому, что всюду фальшь и притворство, и это страшило ее. А сейчас утешало лишь то, что весь этот мерзкий маскарад — не для удовлетворения мужской похоти, а ради спасения друга. Несмотря на риск, душа ее пела: какая может быть опасность, если идешь на дело с любимым человеком. Тем более, что он впервые прилюдно назвал ее своей невестой. После такого и умереть не страшно!
Не то, чтобы ее страшил дерзкий план, она боялась показаться на глаза Николке в таком виде. Поймет ли, не осудит ли? Ведь никто кроме папки в селе не знает, чем она занимается в городе. Даже мама думает, что она работает в услужении. Значит, близок тот час, когда о ее ремесле прознает, и давняя подруга Наталка. Отец Глафиры, Тимофей Кондратьев много лет служил управляющим у Воиновых. Девочки росли вместе, вместе играли. Глаша была старше Наталки на два года и относилась к ней как к младшей сестре. А избы Кондратьевых и Заломовых и вовсе стояли рядом. В детские годы не обращаешь внимание на то, что у Заломовых справный двухэтажный дом, а у Кондратьева — старая перекосившаяся избенка. Девочкой она приглядывала за двумя сорванцами, и не раз отговаривала их от опасных проступков. Когда Глафира подросла и закончила в селе церковно-приходскую школу, отец отдал девочку в губернский город, в гимназию, а через два года в эту же гимназию поступила и Наталка. А два года назад над семьей Кондратьевых разразилось несчастье.
Тимофей Сергеевич Кондратьев не только в родной Васильевке, но и по всей округе, слыл человеком честным и неподкупным. Именно эти качества ценил в людях местный помещик Олег Игоревич Воинов, поэтому, прогнав пройдоху немца, ни секунду не колеблясь назначил Кондратьева своим управляющим, и ни разу не пожалел об этом. Знал, что может оставить свое имение на верного человека за время своих длительных отлучек. Тимофей начал с ревизии всего имущества, затем, чтобы оно не было бесхозным, без дела, предложил стать в аренду и землю, и инвентарь крестьянам, установив твердую и разумную плату. Воинов всецело одобрил затею своего управляющего. Доходы с имения стали сбалансированными. Следующим шагом стала выдача ссуд нуждающимся крестьянам под малый процент. Васильевские крестьяне стали массово пользоваться помещичьей ссудной кассой, кто деньгой, а кто посевным материалом. Даром, что Кондратьев наладил связи с Безенчукской опытной станцией на той стороне Волги, и та стала исправно поставлять в имение надежный и урожайный местный посевной материал. Так при имении был создан посевной фонд из семян районированных сортов растений. Сам Кондратьев взял немалый кредит на долгий срок из помещичьей ссудной кассы и поставил новый уютный дом. В начале века западные фирмы стали массово поставлять в Россию сельскохозяйственные машины. Но стоили они дорого, и их приобретение было не по силам крестьянам. Тогда Кондратьев с Воиновым, купив несколько агрегатов различного назначения, создали при имении машинный парк. По задумке Кондратьева, сдавая машины в аренду крестьянам, можно добиться увеличения доходности имения и повышения эффективности сельскохозяйственных работ. Так были положены первые шаги к сельскохозяйственной кооперации[25]. Но новое дело на первых парах шло тяжело. Крестьяне медленно привыкали к использованию машин и не спешили брать их в аренду. К тому времени, когда бесследно исчез Олег Игоревич, затраты на парк окупиться не успели и в бюджете имения зияла приличная дыра. Новому хозяину, Александру Олеговичу, нужно было все и сразу, он и слышать не хотел ни о какой окупаемости, мало того, запретил сдавать в арену крестьянам свое имущество за столь мизерную, по его мнению, арендную плату.
— Негодяй! Вор! — кричал Воинов, сжимая свои маленькие пухленькие кулачки и топая ногами. — Ограбить меня захотел? По миру пустить?
Видно верна поговорка, что в болоте кулик кулика видит издалека, да только зачастил в господский дом Фрол Демьянович Яценюк. Что уж он там нашептывал Воинову, да только помещик решил отставить Кондратьева из управляющих. Напрасно Тимофей Сергеевич доказывал, что арендная плата разумна и обоснована и больше крестьяне не в состоянии платить, что для окупаемости машинного парка необходимо еще несколько лет, все его доводы натыкались на стену непонимания:
— Мне деньги нужны здесь и сейчас! Если не можешь обеспечить доход имения — милости просим вон! Фрол Демьяныч обеспечит. — и Александр Олегович указал на смиренно стоявшего в сторонке Яценюка. — А что до того, что крестьяне не смогут платить аренду — пусть возвращают землю обратно — Фрол Демьяныч обещался с немцами договориться, они возьмут землю в аренду. И нечего голь перекатную на мои деньги кормить, все равно никогда ссуженные деньги не отдадут. Кассу закрыть, анедоимщиков на отработку посадить!
— Я могу быть свободен от своих обязанностей?
— Прощайте!
Но тут подал голос, молчавший до сих пор, Яценюк:
— Хозяин, Александр Олегович, затея с машинным парком, которая и оставила вас без средств, принадлежит Кондратьеву. Ссудная касса — тоже. Я думаю, что будет справедливым, если Тимофей Сергеевич покроет дыру из своих личных средств, да и кредит стоит отдать.
— Да, да, именно это я и хотел сказать. — ухватился за идею Воинов, уж очень она ему по вкусу пришлась.
— Но у меня нет таких денег! — растерянно произнес Тимофей Сергеевич.
— Ничего, можно новую ссуду взять, можно дом продать, добрые люди взаймы дадут. — издевался Воинов над бывшим своим управляющим.
Фрол Демьяныч вновь влез:
— Пожалуй, дом я смогу выкупить, много не за него не дам, а больше меня все равно здесь его купить некому. И ссужу, не обижу, чтобы недостачу покрыть.
— Вот все и решилось. Если у тебя все, Кондратьев, то можешь быть свободен! — как отслужившую свое собаку выставил Тимофея помещик, и вдогонку добил: — И я не желаю, чтобы мою Натали видели с твоей Глашкой, нечего им встречаться.
Взрослые не подозревали, что всю эту отвратительную сцену наблюдали и слышали дети — Наталка и Глаша. Разговор происходил на заднем дворе имения, где располагался обширный двор и целый ряд хозяйственных построек, в одну их которых и залезли девочки. Их влекло туда здоровое любопытство, обычное у подростков. Глаша была молодой здоровой крестьянской девкой, и к своим шестнадцати годочкам ее тело налилось живительными женскими соками. Интересные глафирины округлости выпирали со всех сторон к зависти подруги ничего этого и в помине не имевшей. Разница в возрасте у них была всего пару лет, но если Глаша уже была на пути превращения в женщину, то Наталка по сравнению с ней выглядела хрупкой угловатой девочкой. Ссора родителей застала их за обычным для подростков делом: обе старательно изучали и обсуждали те изменения, которые стали происходить в организме Глаши. Разговор взрослых велся на повышенных тонах и привлек внимание девочек. Забыв о своем занятии, они обе прильнули к щелям в стене сарая и стали внимательно прислушиваться и присматриваться. По мере нарастания ругани Глашино лицо стало менять цвет, и к финальным словам было пунцовым и горело как тысяча солнц. Не говоря ни слова, девочка подобрала одежду и, не глядя на подругу, побрела к выходу. Наталка хотела было окликнуть, остановить Глашу, но слова комом застряли в горле, а глаза были полны слез. Да и что она могла сказать Глаше? Что ослушается отца и будет дружить? Так было бы еще унизительней.
25
Сельскохозяйственная кооперация — в начале ХХ века Россия по темпам роста крестьянской кооперации обогнала страны Европы. К 1917 г. насчитывалось более 27 тыс. кооперативов, в том числе 16 тыс. кредитных и ссудо-сберегательных товариществ, объединяющих 50 % всех крестьянских хозяйств, свыше 10 млн. пайщиков. Было создано 500 союзных кооперативов и 8 всероссийских центров