Другая Добыча была рядом, на расстоянии одного прыжка. Хозяин будет доволен! И Гектор прыгнул.
Цепенея от ужаса, Наталка видела, как обезумевший чудовищных размеров пес, бросив Глашу, медленно двинулся в ее сторону. Девушка уже видела его налитые кровью безумные глаза, раскрытую пасть с клаками-кинжалами и вытекающую из пасти слюну, ощущала дыхание зверя возле своего лица. И в этот последний, как она думала, в ее жизни момент кто-то метнулся из травы наперерез чудовищу. Он в прыжке сбил зверя на землю и по траве покатился клубок переплетенных тел: человека и собаки.
Гектор не достал Добычу, когда она была так близка. Помешал Обидчик! Пес в ярости от ускользнувшей добычи стал рвать когтями и клыками Обидчика.
Услышав вопли девиц, Кирилл бросил набранные сучья и бросился спасать девушек. В самый последний момент он успел сбить пса уже почти доставшего Наталку и вступил в единоборство с незнающим пощады хищником. Силы были не равны, и постепенно Кирилл оказался под Гектором, который нацелился своей пастью прямо в горло. Изо всех сил Кирилл, схватив пса за голову, пытался отвести угрозу от своего горла. Это ему удалось, но частично: вместо горла пес захватил нижнюю челюсть Кирилла.
Захватив Обидчика, Гектор продолжал сжимать челюсти. Еще мгновенье и охота будет удачна! Хозяин будет рад такому большому Трофею! Но что-то больно ударило пса по голове. Потом удар повторился. Пес с неудовольствием оторвался от своей Добычи и обнаружил, что появился еще один Враг. У Гектора была душа закаленного в схватках бойца, и он не привык считать своих Врагов! Этот Враг тоже станет Добычей для Гектора и Трофеем для Хозяина.
Последним к месту схватки подбежал Николка, который в поисках сухого валежника зашел дальше друга. Однако парень догадался не выбрасывать всех веток, а, выбрав самую мощную и увесистую, вооружился ею. Быстро оценив угрозу, нависшую над Кириллом, он принялся дубасить пса, метя в его голову. Наконец пес бросил истерзанного Кирилла и атаковал Николку. Пред Николкой изготовилась для прыжка не просто собака, а разъяренная машина смерти. Время для раздумий не было, и Николка, закрывшись дубиной, сунул ее прямо в раскрытую пасть пса. Затем, взгромоздясь на спину зверя, взял палку за оба конца и, одновременно держа пса ногами, стал глубже загонять ее в раскрытую пасть.
Что-то пошло не так и Гектор вместо плоти Добычи ощутил в своей пасти дерево. Он попытался закрыть пасть, но дерево не позволяло это сделать. Дерево проникало все глубже, разрывая его ткани, и не было сил остановить его. Гектор ощутил вкус и запах собственной крови. Перед глазами поплыли кровавые круги. Славная была Охота, славный Конец!
Глава 14. Белавин
«Повернувшись спиной к обманувшей надежде
И беспомощно свесив усталый язык,
Не раздевшись, он спит в европейской одежде
И храпит, как больной паровик.».
Все было кончено! Бездыханная собака лежала в траве. Кирилл был без сознания, и голова его покоилась на Глашиных коленях. Наталка хлопотала вокруг них обоих. Где-то в стороне Николка самозабвенно лупасил толстого господина — хозяина собаки.
Наконец Кирилл пришел в себя застонал и… улыбнулся рыдающей Глаше. Вид его был хорош! Все тело в укусах и царапинах, а на нижней челюсти, совсем недалеко от того места, где пролегает сонная артерия, зияла глубокая рана.
— Ну что, жив, курилка? — поинтересовался подошедший Николка. Все живы, слава богу, он отвел душу на хозяине пса, поэтому настроение его заметно улучшилось.
— Если Глаша поцелует, то совсем хорошо будет. — Девушка моментально исполнила пожелание. — Что с хозяином собаки, нашел?
— И нашел, и поучил маленько. Это местный помещик Зеленкин, вообразивший себя собачьим заводчиком. Известный садист, он своих псов специально на людей натаскивает. Зверьё у него, а не собаки. Житья от его собак у местных крестьяне нет. Да не только у крестьян, не далее как в прошлом году его свора на странниц, шествующих на богомолье, напала. Одну загрызли. А вторую покалечили, едва отбилась бедолага. Городская пресса об этом много писала.
— И как терпят такое чудовище? — Наталка кивнула в сторону кромки луга, где без движения лежал в траве незадачливый собаозаводчик, «отдыхал» после Николкиной науки.
— Жаловались на него уже, и не раз. Да управы на упыря нигде не найдёшь. Богатый, сволочь, от всего откупается. Связи у сволдочи немалые, вот и пришлось самому поучить малёхо.
— Он хоть жив остался после твоего учения? А то еще одного покойника на шею повесишь. — Кирилл пытался бодриться, но из-за страшной раны на лице каждое сказанное слово причиняло ему муку.
После слов Кирилла всполошилась и Наталка:
— Ты бы поостерегся, Коленька. Тебе скандалы ни к чему.
— Да говорю я: жить будет, но науку запомнит надолго.
— Если он такой богатый, может разденем его — деньги на лечение Кирилла потребуем. — предложила Глаша.
— Не надо мне от него никаких денег! — морщась от боли, едва смог вымовить Кирилл. — Я бы лучше у другого их экспроприировал.
— Я тоже «за»! — проговрил Николай, словно они с другом уже обговаривали это. — У меня, как представлю, что он с Глашей сотворил, не терпиться кулаки почесать о козлиную морду.
— Кирилла в больницу надо. — обеспокоенно подала голос Глаша. — Я кровь никак остановить не могу.
Платок, который девушка прижимала к укусу, уже был весь в крови. В ход пошел платок Наталки, а затем, когда пропитался кровью и он, подол Глашиного платья, вернее то, что он него осталось.
— Тогда попробуем спустить его с обрыва и будем отплывать, — стал командовать Николка. — Достаточно пикников на сегодня.
Кирилл смог подняться самостоятельно, но дальше идти не смог. Оказалось что когда они с псом падали на землю, он умудрился подвернуть ногу.
Находчивый Николка, с величайшей осторожностью спустив к реке Кирилла, распорядился посадкой на судно. На носу лодки разместилась Глаша, на коленях которой покоилась голова Кирилла. Сам Кирилл лежал на разостланных на дне одеялах. Николка сел на весла, а руль на корме доверил Наталке.
Никогда еще Николка не греб с такой силой, пытаясь побыстрее доставить в больницу друга. Юноша чувствовал себя в неоплатном долгу перед Кириллом. Всего лишь месяц прошел, как тот вырвал его из лап охранки, а сегодня спас жизнь любимой.
Глаша, настоящая спартанка, не причитала по-бабьи, не выла, а заботливо держала голову любимого, время от времени вытирая кровь и только молчаливые слезы падали на его чело.
Кирилл, испытывая страшные муки, тем не менее пытался улыбаться. Редко когда он был столь доволен собой как в эти минуты. Только одна мысль не давала покоя: будет ли теперь его любить Глаша, его с обезображенным укусами лицом.
— Представляю, какой видок у меня! — он еще умудрился шутить. — Поганый пес сожрал всю мою физиономию.
— Господи! Он кровью истекает, а думает о том, что смазливую мордашку свою попортил. — Глаша сквозь слезы силилась улыбнуться Кириллу. — Могу тебя успокоить: то, что так любят в тебе бабы, почти не пострадало, только скула немного. А я тебя любого любить буду, дурачок!
Сидящая на корме Наталка смотрела на измазанных кровью влюбленных и казнила себя: «Дура! Фанфаронка! Дворянка! Белая кость! Голубая кровь!» Она фыркала от общества Кирилла. Придумывала про него невесть что. С презрением относилась к его шуткам и прибауткам. А он, знакомый с ней всего несколько часов, без раздумий рискуя жизнью, бросился ее спасать. И Николка прав насчет него оказался, рассмотрел в нем то, что ей гордыня помешала увидеть. И никакой он не альфонс, и любовь с Глашей у них настоящая. Вздумала осуждать подругу, а у самой тогда, когда с Глашей по вине Наташиного дражайшего родителя несчастье приключилось, и в мыслях не возникло поинтересоваться, проявить участие. Дворянка! Да насколько чище и честнее люди из простонародья, чем благородные. Наташа и раньше это знала, но отвлеченно, теоретически, так сказать. А теперь эта истина предстала перед ней в виде сидящей на носу окровавленной паре влюбленных. Решение пришло спонтанно, когда борт лодки пришвартовался к поплавку причала, и тоном, не терпящим возражений, произнесла: